Мысли, афоризмы и шутки выдающихся женщин
Шрифт:
Под старость годы бегут все быстрее, словно камень, который набирает скорость, приближаясь к земле.
Нам невдомек, что старый человек – все тот же самый, что в молодости, только зашитый в изношенную и сморщенную кожу.
Первый симптом старения – любовь к жизни.
Жорж САНД
(Аврора Дюпен, по мужу Дюдеван) (1804–1876), французская писательница
Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.
Мужчина всегда ребенок, даже если это большой ребенок, – ребенок, который держит в своих руках власть.
Что женщина отличается от мужчины, что сердце и ум имеют пол, – в этом я не сомневаюсь. Но разве это различие, необходимое для общей гармонии, обозначает нравственное превосходство мужчины?
Мужчины, неспособные к какому бы то ни было влиянию на других мужчин, порою имеют неограниченное влияние на ум женщин.
В жизни есть лишь одно счастье – любить и быть любимой.
Нелюбимый всегда одинок в толпе.
На свете нет ни одного мужчины, который способен продолжительное время довольствоваться только душой женщины.
О телесной любви:
Следовало бы повесить всех женщин, опошляющих в глазах мужчин самое значительное, самое святое из всего созданного, божественное таинство, серьезнейший и возвышеннейший акт на земле.
Супружество приятно до брака.
Брак прекрасен для любовников и пригоден для святых.
Брак без любви – это пожизненная каторга.
Материнство, конечно, дает невыразимое счастье, но это счастье в любви или браке надо выкупать такой ценой, что я бы никому этого не посоветовала.
Можно объяснить другим, почему ты вышла за своего мужа, но нельзя убедить в этом себя.
Сопротивляться любви – значит снабжать ее новым оружием.
Рассудок никогда не плачет, это не его дело; а сердце никогда не рассуждает – оно не для этого нам дано.
Я не верю в тех донжуанов, которые в то же время Байроны. Дон Жуан не писал поэм, а Байрон, кажется, был плохим любовником.
Никому не выдавайте возраста ваших мыслей.
Простота труднее всего на свете. Это крайний предел опытности и последнее усилие гения.
Мы навлекаем на себя несчастья, которым уделяем слишком много внимания.
Веселье – лучшая гигиена души и тела.
Изменить свою сущность нельзя, можно лишь направить ко благу различные особенности характера, даже недостатки, – в этом и заключается великая тайна воспитания.
Восхищение и фамильярность чужие друг другу.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Избыток доброжелательности ведет к тому, что в один прекрасный день вы оказываетесь в очень плохом окружении; избыток проницательности ведет к полнейшему одиночеству.
Цветы забвения лучше всего растут на могилах.
Все французы – прирожденные комедианты, а те из них, у кого меньше всего способностей к благородному искусству сцены, посвящают себя театру и становятся актерами.
Самые ярые ревнители благочестия те, кто вынужден что-то скрывать о себе.
Человек еще ничего не знает: он не может доказать, что Бога нет; он тем более не может доказать, что Бог есть. Поверим, несмотря ни на что, и скажем: «Я верю!» Это еще не значит: «Я утверждаю». Скажем: «Я надеюсь!» Это еще не значит: «Я знаю».
Моя профессия – свобода, мое желание – не получать ни от кого ни милостыни, ни милости.
Пусть другие привыкают друг к другу по лени и прощают по равнодушию.
В письме к Флоберу:
Пресвятая литература, как ты ее называешь, для меня всегда на втором месте. Всегда я любила кого-нибудь больше, чем ее, а мою семью – больше, чем этого когото.
Когда я вижу, как надрывается старик [13] над своими романами, меня начинает пугать моя легкость в работе.
Я занимаюсь литературой, как другие занимаются садоводством.
Проверяя себя, вижу, что у меня были только две страсти в жизни – материнство и дружба. Люди, которым я дарила любовь, могли бы стать моими друзьями, сыновьями.
13
Флобер