Мысли в стихах и прозе
Шрифт:
– Возможность спеть мою песню в моём саду, – вымолвил соловей.
Гадюка свернулась в корнях куста.
– Пой, соловей, – сказала змея, – когда мы соберёмся все, мы убьем тебя и захватим твой сад.
– Не мешай мне, тварь, мне нет до вас дела. Сегодня я хочу спеть так хорошо, как ещё никогда не пел. И ничто не помешает мне.
Закрыв глаза, он продолжил мелодию. Ещё одна змея приползла к нему и повисла на ветвях.
– Улетай, соловей, – шумели деревья, – в сад забралась вторая змея!
– Нет! – воскликнул он. – Я должен допеть!
– Соловей, твоя песня не стоит твоей жизни!
– Моя песня – это моя жизнь!
Его песня и вправду была изумительна. Столько долгих лет он сочинял её в своём сердце. В неё он постарался вложить всё: шелест листьев и свет луны, мерцание звёзд и глубину моря, вздохи влюблённых и шепот молящихся… Меж тем сад наполнялся змеями.
– Соловей! Соловей! В саду появилась третья змея!
Соловей не ответил. Именно сейчас мелодия подходила к кульминации, и он, весь напрягшись, поднимал её к небу, чтоб потом бросить вниз и, бережно подхватив, вновь взмыть с нею к звёздам. Чарующая музыка, какой и вправду не знал ещё мир, наполняла душу восторгом и трепетом.
– Соловей! – зазвенели звёзды. – В сад проникла четвёртая змея! Улетай!
– Нет! – закричал соловей. – Я допою, даже если это моя последняя песня!
Он не мог прервать её. В этой песне была вся его жизнь. Много лет он ждал этого момента, и теперь наконец создал своё гениальное, лучшее произведение. Он не мог предать свой талант, свою песню, свою жизнь и свой сад. Он должен был допеть. Даже если ценой была смерть.
В сад вползла пятая змея.
– Господи, – думал соловей, – только бы мне хватило времени, чтоб закончить…
Оставалось ещё полпесни. В саду с каждым мгновением прибавлялось змей. Они свивались в корнях куста и оплетали ветви, повисая на них, со всех сторон окружая бедного соловья. Закрыв глаза уже не для того, чтобы лучше слышать себя, а для того, чтобы не видеть ужасных тварей, он вёл свою песню к финалу. А страшный отсчёт между тем продолжался.
– Соловей! В сад вползла пятнадцатая змея!
– Только бы мне хватило времени… – думал он.
– В сад вползла двадцать восьмая змея!
– Я допою. Осталось четырнадцать тактов…
Жуткая ночная борьба одного маленького соловья против множества страшных змей, словно прение Живота со смертью, подходила к развязке.
– Соловей! В сад вползла последняя змея!
Все смолкло. Мелодия прервалась. Но ради этой финальной паузы она и создавалась. И, выждав положенный миг, соловей взял последнюю ноту и замолчал. Песня кончилась. В это мгновение змеи бросились на него.
…Но соловей, подобно собственной песне, взмыл невредимый в высокое небо и скрылся средь звёзд. И музыка полетела за ним, покинув сад, переполненный змеями. Он смог закончить её.
Змеи торжествовали, но теперь, без соловья, зачем был этот сад? Тело жило, но душа покинула его. А тело без души имеет небольшую ценность. И вскоре змеи и сами поняли это.
Наутро над землёй взошло солнце. И змеи, никогда прежде не знавшие света, в панике бросились к своим норам от его слепящих лучей. Забившись глубоко во тьму, они стали ждать, когда снова настанет ночь. Но какой-то путник, а может ангел, посланный Богом, проходя мимо их мрачной пещеры, повинуясь непонятному наитию, завалил вход в неё огромным камнем. И злые змеи навечно остались погребены под землёй.
И тогда соловей, словно изгнанный император, вернулся в свой сад. И опустившись на куст шиповника, снова исполнил ту песню, которая была важнее, чем жизнь.
…Эту историю рассказал мне мой друг – старый писатель. Вот уже много лет он работал над своим главным и лучшим произведением, которое всё не мог закончить. И это тревожило старика. Ведь ради этой книги он жил. Изнурённый болезнями и годами, он понимал, что его время кончалось, и очень боялся не успеть. Он писал по ночам, усердно и напряжённо ведя свою книгу к финалу, и однажды признался мне, что каждую ночь видит вокруг себя змей…
2012 г.
Цикл рассказов «Зарисовки из жизни кота в России»
Кот и масленица
Пришла масленица! Сырная неделя с разгульными развлечениями, весельем, пестрыми балаганами, снежными крепостями и, конечно, блинами. Блинами жирными, румяными, со всем на свете, что есть на Руси – со сметаною, с медом, с творогом, с варением, и, конечно, с икрой: черной, красной, розовой, щучьей. С вином, с водкой, с гармошкой и тройками, с потешными боями и огненными колесами… Эх! Гуляй, русские! Будет Великий пост.
Было начало марта. Зима уже чувствовала завершение своей власти, и медленно, шаг за шагом, уступала священной весне. Зазвенели днями капели с крыш деревенских домишек, появились первые робкие проталины, домашняя скотина приободрилась, чувствуя грядущие жизнь и тепло. Но все же еще было студеное время: ночью трещал мороз, по утрам все схватывалось наледью, и не дай Бог, в темное время оказаться в степи на ледяном ветру, пронизывающим насквозь холодом.
В доме с мезонином кот лежал у печки, прикрыв нос лапами. Из-под двери задувало, и щекотало усы, но перелечь на другое место коту не хотелось. Ему было лень. И потому прикрыть нос лапами было лучшим решением, чтобы студеный воздух не попадал в ноздри. Коту что-то снилось. Он наелся блинов, и вылакал мисочку молока. Он спал час, два, три… И все слаще становился сон, но веселый шум, донесшийся с улицы, достиг его ушей, и кот, встрепенувшись, проснулся.
Заинтересовано прислушиваясь, он уставился на окно. Звук определенно долетал с улицы. Кот подбежал к двери и стал мяукать, требуя, чтобы его выпустили на прогулку. Дверь приоткрылась, и кот выскользнул во двор.
Влажный мартовский снег еще покрывал землю, но под несмелыми солнечными лучами, белый ковер серел и медленно оседал. Осторожно ступая мягкими лапами, проваливаясь в сугробы, кот стал пробираться через сад в ту сторону, откуда доносился смех и еще какие-то звуки. Подойдя чуть ближе, кот понял, что это песня, но о чем она было пока непонятно.