Мыслин. Тайны программиста
Шрифт:
Психиатр улыбнулся:
– Не думаю, что это будет сложнее, чем разгадать тайну отключения центров мышления у президентов! От меня вы получите гарантии безопасности. Я уже говорил Гордею, теперь скажу и вам – о вашем пребывании в клинике психиатрии никто не узнает.
Врач вопросительно смотрел на Мирославу, ожидая от неё решения. Женщина неуверенно оглянулась на военного и нейрохирурга, ища у них поддержки и одобрения. Тарас и Гордей одновременно пожали плечами:
– Решать тебе, Мира, – сказал ей нейрохирург.
– Да, –
Мирослава вновь повернула голову в сторону психиатра:
– Когда можно начинать внедрение Мыслина Эдику?
Врач победно улыбнулся ей:
– Да хоть сегодня! Только разрешите дать вам небольшой совет?
– Я слушаю, – сухо произнесла Мирослава.
– Обратите особое внимание на игру-симуляцию, созданную Эдуардом.
– Зачем? – вмешался в разговор нейрохирург Гордей Титов, в недоумении уставившись на своего коллегу-психиатра.
– Понимаете, – стал пояснять Артём Павлович, – поступки людей с психическими отклонениями кажутся нелогичными только на первый взгляд. Если проникнуть глубже, в недра сознания таких личностей – эту самую логику можно отыскать. Мы с тобой, Гордей, уже выяснили, что главные герои симуляции – кот и бобёр, оказались двумя сущностями самого Эдуарда. Я уверен, что программист создавал каждую часть своей игры не просто так! Пролив Синего Кита, Электорат, Плазмозавр и другие этапы квеста, загруженного Эдиком в головы президентам, были придуманы под влиянием конкретных событий, которые стали травмирующими или значимыми для психики моего пациента.
– Думаю, копаясь в памяти Эдика, мы сможем понять – что это были за события, – подвела итог разговора Мирослава.
– Рад, что мы друг друга услышали, – прощаясь, сказал психиатр.
Глава 2. Симуляция или жизнь?
– Бобёр!!! Бобё-ё-ёррр!!! Не смей засыпать! Слышишь! Мы же с тобой – лучшие друзья! Бобёрчик… Бобрик… Бобруня… Ну пожалуйста, не спи! – не переставая, сетовал мурчащий голос. – Помни о том, что я – это ты! Если ты заснёшь – твои друзья с Земли меня уничтожат! А значит – придётся умереть и тебе! Бобёр… Боббб… Бо-о-о… Б… Бххх…
– Он спит, – сообщил Мирославе нейрохирург Гордей Титов, ослабляя крепкую хватку, которой держал сопротивляющегося программиста. – Можно начинать.
Расслабленное тело введённого в наркоз программиста Эдуарда Горяева распласталось на хирургическом столе. Вокруг него сгрудились трое мужчин и одна женщина.
– Да, начинаем, – стальным голосом произнесла Мирослава, облачённая в белый медицинский халат. Её пальцы и кисти прятались в припудренных тальком латексных перчатках, а лицо закрывала маска. Рыжие волосы покрывала лёгкая шапочка из спабонда. В такой же экипировке были и остальные участники предстоящей операции.
– Артём Павлович, Тарас – вы готовы? – спросила женщина.
Мужчины молча кивнули.
Мирослава взяла в руки колбу, наполненную прозрачной жидкостью, в которой плавала тонкая нейронная нить:
– Гордей, готовь иглу для электрода – скомандовала она нейрохирургу
***
Спустя пару часов новоиспечённые хирурги сгрудились около компьютерного экрана. Монитор показывал мозг программиста во всей красе.
– Смотрите, какие необычные нейронные цепочки у Эдика! – воскликнул нейрохирург.
– Да, – поддержала разговор Мирослава. – Они же двойные!
Между отделами мозга в голове программиста простиралась густая паутина толстых нейронных цепочек. Они напоминали 2 лабиринта с многочисленными ходами и закоулками. Эти «лабиринты» шли строго параллельно друг другу и в некоторых своих участках объединялись поперечными одинарными звеньями.
– Видимо, мысли самого программиста летали по одному из лабиринтов нейронных цепей – предположил психиатр. – А второй лабиринт использовал для своих мыслей воображаемый кот.
Военный Тарас Кулян рассмеялся:
– Не знал, что коты могут мыслить.
– Наш «кот» – не совсем обычный, – пояснил нейрохирург. – Он рождён не от кошки. Он – плод человеческого воображения, испорченного, вероятно, людьми.
– В точку попал, Гордей – тут же похвалила его Мирослава. – История, произошедшая с Эдиком, точно не обошлась без людей. Подозреваю, что «кот» в его сознании появился как раз потому, что люди вели себя с ним, как нелюди.
– Скорее бы узнать, кто и почему превратил цельную личность в раздвоенную… – нетерпеливо вздохнул психиатр.
– Да, Артём Павлович, да, – кивнула Мирослава. – Уже переключаюсь на центр памяти и воспоминаний.
***
Центр памяти программиста Эдуарда Горяева был заполнен разноцветным ворохом воспоминаний, сплетённых в клубки. Они делились на две группы и располагались обособленно друг от друга, разделяясь пунктирной линией фиолетового цвета. Эта линия пересекала отдел памяти поперёк. В одной из групп каждый клубок обрамлялся радужным ареалом.
– Воспоминания Эдуарда Горяева разделены на две категории – произнесла Мирослава. – Думаю, воображаемому коту принадлежат вот эти, – ткнула она пальцем в монитор и уточнила: – с радужной окантовкой. Ну-с, посмотрим, самые последние.
Женщина провела рукой по рыжей голове, приглаживая отдельные, выбившиеся из общей причёски волосинки, и выбрала из верхнего ряда крайний разноцветный клубок мыслей-воспоминаний, став распутывать его и одновременно направлять цветные нити в Мыслерасшифровщик. Рядом с ней за столом расположился нейрохирург, готовый записывать расшифрованные воспоминания Эдуарда.
– Бобрик… Бобруня… Ну пожалуйста, не спи! Помни о том, что я – это ты! Если ты заснёшь – твои друзья с Земли меня уничтожат! А значит – придётся умереть и тебе! Бобёр… Боббб… Бо-о-о… Б… Бххх…