Мю Цефея. Только для взрослых
Шрифт:
— Нет, конечно! — успокоила его девушка. — Красиво приземлишься на лужайку перед Белым домом, сделаешь пару совместных кадров с мистером Гандаму. Этого достаточно, чтобы правильные импульсы разбежались по сигнальной системе миропорядка и все осталось по-прежнему.
Так прошел остаток дней до дедлайна.
Тарелка у Момотаро получилась на заглядение — точь-в-точь как та, на которой он двадцатью годами раньше прибыл на Землю. Первый полет президент назначил на 4 июля.
— Политическую программу
— Мэри, сэр! Мэри Оквуд.
— Мисс Оквуд, вас ждет блестящее будущее.
— Спасибо, сэр!
А наутро перед первым полетом с Мэри случился неприятный конфуз. Утром проснулась, наскоро перекусила омлетом, выпила чашку кофе, облегчилась в туалете, а там — шмяк! — в унитаз упало яйцо. Размером с куриное, но в мелких бородавочках и противно коричневое. Не успела Мэри испугаться, как лампочка над головой резко щелкнула и погасла, а из кармана с гражданским смартфоном потянуло паленым. Конфуз случился не только с ней.
Бережно сжав яйцо в ладошку, Мэри выглянула в коридор. Пол базы ходил ходуном, красное аварийное освещение инфернально подсвечивало дорогу к оружейной комнате, взад-вперед носился спецназ в боевой выкладке, и никто ничего не понимал.
— Прямо над нами взорвали EMP-бомбу, — объяснил запыхавшийся доктор Стирлинг и похлопал рукой по чемоданчику. — Мы должны срочно эвакуироваться, чтобы спасти результаты нашей работы.
Вдалеке послышались выстрелы и разрывы гранат. Динамики в стене тоннеля закашлялись и выпалили:
— Это не учебная тревога. База-51 атакована неизвестным противником. Все на боевые посты согласно плану А.
— План А уже провалился, раз противник проник внутрь, — пробурчал Стирлинг, — пора переходить к Б. То есть к биологически активной обороне.
И тут же достал коммуникатор и набрал на нем длиннющую строку из символов нижнего и верхнего регистров.
— Момотаро! — вспомнила Мэри. — Лаборатория!
— Поздно, — покачал головой Стирлинг и прошмыгнул в узкую дверцу за мусорным баком. — Приятно оставаться.
Сжав в руках ребристую рукоять «глока», Мэри ринулась на лестницу и спринтерски преодолела несколько пролетов. Она перепрыгивала через тела смешливых ребят, с которыми еще утром завтракала в столовой, и старалась сдерживать тошноту. За все время ей попался только один нападающий — его боевой экзоскелет сошел с ума, разорвал хозяина напополам и теперь жалобно попискивал сенсорной перчаткой в ожидании новых команд.
Зато в лаборатории русскому спецназу не повезло капитальнее. Двери в крыло биологов распахнулись, и из них буром поперло что-то трехметровое, зеленокожее, рогатое и очень злое.
— Демоны, — зашептал спрятавшийся под столом техник. — Я слышал, но…
— Зентреди, — воскликнула Мэри. — Ничего себе! Налепили из стволовых клеток Момотаро!
Конечно, по вырвавшимся на свободу монстрам тут же сработали штатным
К сожалению, обезумевшим зентреди забыли объяснить, кто их друзья. Чудом уцелевшие техники и ученые тоже были аккуратно разорваны на кусочки, поделены между альфа-самцами и немедленно съедены. Беты жевали жилистые кусочки русских спецназовцев, а назойливые самочки скакали вокруг, выпрашивая субпродукты. Мэри скользила вдоль стены, громко выкрикивая имя Момотаро. Она надеялась, что ему удалось укрыться в тарелке — зентреди ощупывали ее гладкую поверхность, но не понимали, как можно проникнуть внутрь.
Жилистая зеленая лапа чуть не поймала и Мэри, но в этот самый момент тарелка зашевелилась. Одна из посадочных ног кокетливо приподнялась, изогнулась в неожиданных местах, повернулась к ближайшему зентреди, одним импульсом проделала в нем аккуратную дырку, зависла на пару секунд, а потом зажгла нестерпимо яркий луч и яростно заштриховала им в лаборатории вообще все вокруг. В воздухе отчетливо завоняло подгоревшей плотью, а Момотаро уже перевел огонь на потолок и одним залпом всех восьми ног проплавил его аж до самой пустыни Мохаве, заодно спалив и пожарную лестницу с доктором Стирлингом и его чемоданчиком.
Сквозь какофонию стонов пробился отчаянный крик Мэри:
— Постой!
Шальной луч смерти изуродовал агента Оквуд, как криворукий дизайнер — фигуру человека при обтравке в фотошопе. Но из последних сил она достала из кармана яйцо и подняла как можно выше.
— Вот! Возьми с собой!
— Нет! — донеслось из тарелки. — Нет!
Глаза Мэри закрылись, руки обмякли, но яйцо застыло в воздухе, словно пойманное невидимым сачком, а потом плавно полетело к тарелке и прошло через ее обшивку так, будто не было ее совсем. Сознание агента Оквуд угасало, в конце тоннеля она видела бескрайние березовые рощи и слышала шелест осиновых листьев, а потом закончилось и это.
Тарелка ястребом пролетела сквозь раскаленный тоннель, поднялась над поверхностью планеты, раскрыла гравитонные крылья и яростно заклекотала на всех частотах. Инстинкт и яйцо гнали Момотаро в созвездие Ориона — и быстро. Нейроны в мозгу перестраивались на ходу, мысли путались и лепили странные, незнакомые слова: «птенчичек хочет в кроватуленьку». Мэри назвала бы их овуляшными, но ее рядом уже не было.
И все же самым последним усилием воли Момотаро сфокусировался на воспоминаниях о любимой земной женщине, взглянул на штат Вайоминг с высоты в двадцать километров и ударил всей мощью лучей смерти по мантийному плюму Йеллоустоуна.