Мюрат
Шрифт:
У подножья небольшого, округлой формы редута два человека копали яму в песке. Закончив, они зашли в стоявший поблизости дом и вынесли оттуда труп. Король припомнил недавние события, и ему показалось, что во время разыгравшейся у лодки страшной сцены рядом с ним кто-то упал, но он не знал кто. Умерший был совершенно обнажен, но по длинным черным волосам, по молодому на вид телу король узнал в нем Кампану, своего любимейшего адъютанта. Это увиденное в час сумерек из окна тюрьмы погребение на одиноком песчаном берегу взволновало Мюрата больше, чем все его собственные беды. Крупные слезы тихо покатились по его львиному лицу. В этот миг вернулся генерал Нунцианте и увидел, что король стоит с воздетыми к небу руками и лицом, мокрым от слез. Услышав шум, Мюрат обернулся и, заметив изумление, написанное на лице старого солдата, произнес:
– Да, генерал, я плачу. Я оплакиваю этого двадцатичетырехлетнего юношу, которого мне доверила его семья и который погиб из-за меня. Оплакиваю его долгую, драгоценную, блестящую непрожитую жизнь, угасшую в безвестной яме, во вражеской земле, на неприютном берегу. О Кампана, Кампана! Если я когда-либо верну свой трон, у тебя будет королевская гробница!
В комнате, соседствующей с той, в которой был заточен Мюрат, генерал велел накрыть обед; король прошел туда, уселся за стол, но есть не мог. Только что увиденная сцена разбила ему сердце, а ведь этот человек и бровью не поведя прошел через Абукир, Эйлау и Москву.
После обеда Мюрат вернулся к себе в комнату, передал генералу написанные им письма и попросил оставить его одного. Генерал ушел.
Мюрат широкими шагами заходил по комнате, время от времени останавливаясь у окна, но не отворяя его. Наконец, преодолев глубокое отвращение, он поднял шпингалет и открыл створку. Ночь была спокойной и светлой, так что Мюрат видел весь берег. Он поискал глазами место, где похоронили Кампану, и определил его по двум собакам, разрывавшим могилу. Король яростно захлопнул окно и в одежде повалился в постель. Затем, опасаясь, как бы его волнение не приняли за обычный страх, он разделся, лег и уснул – а может быть, всю ночь притворялся спящим.
Утром 9 октября появились приглашенные Мюратом портные. Он назаказывал им множество одежды, подробно объясняя все ее детали, рисовавшиеся в его буйной фантазии. Он все еще был занят этим, когда пришел генерал Нунцианте. Генерал стоял и печально слушал указания Мюрата: по телеграфу только что пришло распоряжение Фердинанда предать короля суду как врага общества. Но Мюрат был столь безмятежен, спокоен и почти весел, что у генерала не хватило духу сообщить ему о предстоящем суде; он даже постарался задержать его начало до получения письменных распоряжений. Они прибыли вечером 12 октября. Содержание их было таково:
«Неаполь, 9 октября 1815 года.
Мы, Фердинанд, король Божией милостью, и т. д. и т. п., изволили повелеть нижеследующее:
Статья I. Генерал Мюрат должен быть предан военному суду, назначенному военным министром.
Статья 2. Для получения последнего причастия осужденному предоставляется не более получаса.
Другой документ был приказом министра и содержал имена членов военного суда. Вот они:
Джузеппе Фаскуло, генерал-адъютант, начальник генерального штаба, председательствующий;
Рафаэлло Скальфаро, командир легиона Нижней Калабрии;
Латерео Натали, подполковник королевского флота;
Дженнаро Ланцетта, подполковник инженерных войск;
В. Т., капитан артиллерии;
Франсуа де Ванже, капитан артиллерии;
Франческо Мартеллари, лейтенант артиллерии;
Франческо Фройо, лейтенант 3-го полка;
Джованни делла Камера, генеральный прокурор уголовного суда Нижней Калабрии;
Франческо Папавасси, секретарь.
Военный суд собрался ночью. 13 октября в шесть утра капитан Стратти вошел в комнату короля: тот крепко спал. Стратти хотел было уйти, но, идя к двери, задел за стул. Этот шум разбудил Мюрата.
– Что вам угодно, капитан? – спросил Мюрат.
Стратти хотел что-то сказать, но у него перехватило горло.
– Ах, вот что! – проговорил Мюрат. – Вы, кажется, получили вести из Неаполя?
– Да, ваше величество, – прошептал Стратти.
– И каковы же они?
– Вас предают суду.
– Интересно, а кто будет выносить приговор? Где вы найдете равных мне, чтобы меня судить? Если меня будут судить как короля, суд должен состоять из королей, если как маршала Франции – из маршалов, а если как генерала – это меньшее, что возможно в данном случае, – из генералов.
– Ваше величество, вы объявлены врагом общества, поэтому подлежите юрисдикции военного суда – вы же сами издали этот закон, направленный против мятежников.
– Этот закон направлен против разбойников, а не коронованных особ, сударь, – презрительно ответил Мюрат. – Что ж, я готов к тому, что буду убит, но все же не думал, что Фердинанд способен на такое.
– Ваше величество, не хотите ли ознакомиться со списком ваших судей?
– Ну-ну, сударь, это должно быть забавно. Читайте, я вас слушаю.
Капитан Стратти перечислил названные выше имена. Мюрат слушал с презрительной улыбкой.
– Вот как! – заметил он, когда капитан закончил. – Похоже, все меры предосторожности приняты?
– Что вы хотите этим сказать, ваше величество?
– Ну как же, за исключением докладчика Франческо Фройо, все они обязаны своими чинами мне. Они побоятся обвинения в том, что хотели отплатить мне услугой за услугу, поэтому вынесут приговор единогласно, разве что один голос будет против.
– Ваше величество, быть может, вам есть смысл предстать перед судом и самому выступить в свою защиту?
– Молчите, сударь, молчите, – ответил Мюрат. – Чтобы я смог признать перечисленных вами судей, из истории пришлось бы вырвать слишком много страниц. Этот трибунал неправомочен, и мне было бы стыдно предстать перед ним. Я знаю, что не могу спасти свою жизнь, так дайте же мне сохранить хотя бы королевское достоинство.
В тот момент в камеру вошел лейтенант Франческо Фройо, которому было поручено допросить обвиняемого, и стал спрашивать у Мюрата его имя, возраст и место рождения. Мюрат встал и с неописуемым величием ответил: