Н - 2

Ра Дмитрий

В мою голову снова послали неприятную команду, предупреждающую, что я зря перегружаю систему вербальной информацией, не несущей в себе полезных свойств.

Я вывел на своем интерфейсе анимационную 3D модель Мамору-сана и заставил его спустить штаны, оголить ягодицы. Отправил картинку в общую сеть. Поступок глупый, но отчаяние скриптоида — это не шутка. Пусть тоже не расслабляют булки, раз уж мне все равно подыхать.

— Черт, как же я ошибся, — ругнулся я и поморщился от входящих пакетов с замечаниями и исходным кодом программы стабилизации, которую мне настоятельно рекомендовали прописать и выгрузить в свою нейросеть.

Мироявление

скриптоидов. Оно истинно нейтральное. Они всегда стремятся быть такими. Как оказалось, это была не моя прихоть, а стандартный протокол в моей операционной системе. И, насколько я понимаю, большинство здешних скриптоидов первым делом прокачали себе мироявление. Уж каким образом — не знаю. А еще у них есть какая-то методика прокачки уровня, о которой мне ничего не рассказывают.

Я отправил запрос на встречу с Арли или, на худой конец, с Мамору-саном, но… как всегда мне отказали. Похоже, они просто забили на меня. Их с самого начала заинтересовала только история с альвом и орком. Выгрузив всю необходимую информацию из моей головы, они отправили меня работать, доживая свои скудные часы. Логично. Все предельно нейтрально и крайне эффективно.

Я снова отправил запрос. Хотел поговорить с Валенсией. И. Мне отказали. В мозговую субстанцию въелась уверенность, что всё — на меня забили.

Анализ…

Внимание. Вероятности успешного разрешения ситуации менее 0,54 %.

Что еще я могу сделать? Тысячи стратегий, но все с минимальной вероятностью успеха. Даже если взять количественно, в надежде, что где-нибудь да повезет, то для этого понадобится минимум…

Анализ….

1431 часов, 34 минуты, 04 секунды…

Я не смогу ничего сделать. Все, что у меня сейчас есть — это мысли. Мысли человека, которые старательно подавляются общими усилиями внутренней сети моей группы. Я анализирую каждый код, направленный в мою голову, и пришел к выводу, что от всего человеческого во мне хотят избавиться. Радует, что они не смогли заблокировать многие мои функции, а также не в состоянии читать мысли и принудительно переписывать операционные подмодули.

Скриптоидские руки не дотянулись до Нермогара. Он находится в зашифрованном архиве среди моих персонажей. Я смог бы им управлять через навык «Генератор персонажа», но он заблокирован. Поэтому, разархивируй я его сейчас, потеряю над собой контроль. Я пытался проанализировать какую выгоду мне это может принести, но сведений слишком мало. Безумный орк, бьющийся головой о белую стену принесет не много пользы.

На мои мысли пришли чужие эмоции. Зеленые, недовольные и слегка обиженные. Орк не считает себя безумцем. Он лишь немного вспыльчив. А еще пришла ассоциация меня с дерьмом кадаврана, размазанным о лицо. Ух, может затолкать этот архив в корзину?

Сработало. На мою мысль орк затих, но легкое недовольство от него все же просачивалось.

— К черту, — очередной раз выругался во мне человек и поднял задницу с дивана.

Выходить из дома не разрешалось до тех пор, пока система не назначит локацию, где я смогу проявить эффективность для скриптоидского общества. Но мне было плевать, человек и орк во мне хотят жить. А машинный код не может подавить их волю.

Все двери были открыты, и я спокойно покинул дом. Ряды совершенно одинаковых домов без идентификационных знаков напрягали разум своей симметричностью. Прямо перед домом на огромной скорости разъезжали молчаливые скриптоиды на моноколесах. Здесь было тепло, даже душно. Мы углубились под землю на несколько километров к ядру земли.

Не успел я сделать несколько шагов, как рядом со мной резко остановился один из мелькающих на дороге силуэтов, вырисовывая картинку… ребенка. Девочка лет двенадцати, европейка с длинной белой косой по талию. Курносый нос, круглое детское личико и очень большие, выразительные глаза с остекленелым изумрудным взглядом.

Ребенок. Первый раз я встретил дитя-скриптоида. Я уж думал, что таких не существует.

— Ваше появление здесь недопустимо, — по-русски пропищала девочка с заметным акцентом. — Вы не вписываетесь в рабочие протоколы, и у вас нет доступа к маршрутизации. Прошу вернуться в закрепленную за вами локацию.

Я прищурил глаза:

Имя: Ертр

Уровень: 3

ХП: 23

МП: 0

Класс: «без класса»

Профессия: «без профессии»

Дополнительная информация:

Пол: Женский

Биологический возраст: 11. Внимание! Возрастное ограничение!

Новорожденная во всех смыслах. Несформировавшийся человек, но уже скриптоид. Ертр? Норвежское имя. Я помню, как Валенсия спрашивала наши с Нэр имена. Зачем она это делала, если достаточно провести поверхностный анализ? Для приличия? Похоже, они считаются с человеческим восприятием в соответствии с протоколами ведения диалога с глупыми существами.

— Я не собираюсь следовать вашим протоколам, — сверху вниз посмотрел я на дитя. — Можешь так и доложить.

— Нельзя, — пискнула девочка и медленно подкатилась ко мне на моноколесе. Позади нее началась образовываться пробка, но скриптоиды лишь молча ждали. — Прошу вас вернуться.

— А если я откажусь? — спросил я.

Ертр подняла взгляд на меня, пронзая своей невинной красотой и стеклянным безразличием. Орк недовольно поерзал. Ему не нравилось детская эксплуатация труда. В его племени девочки шли по двум путям: воительница или хранительница очага. Обе были в почете. Первые воевали и убивали вместе с мужчинами, а вторые кормили и оберегали воинов. Нермогар считает, что Ертр не должна заниматься такими вещами, а уж тем более смотреть на взрослых таким взглядом и указывать им, что делать.

— В случае отказа с вас спишут очки приоритета сообщества, — монотонно проговорила девочка. — сейчас ваш качественный показатель…

Она зависала, потрясла головой. Глаза стали влажными.

— Анализ, — машинно проговорила Ертр. — Внимание. Акустический канал связи нестабилен. Стабилизирую. Ваш показатель… сорок два. При понижении показателя до тридцати и менее, вы будете… вы будете… вы будете… вы будете…

Очень глючный скриптоид.

— Ты повреждена? — я, присев на корточки, взглянул в ее глаза. По спине прошли мурашки. Неужели я тоже когда-то был таким безжизненным?