Н 5
Шрифт:
Но до того – Ника не нашла ничего более правильного, чем высыпать перед новоявленным Сережей горсть сладостей на стол круглосуточного кафетерия, словно в самом деле выкупая долг перед потерянным ребенком. Нам уже готовили горячее, пообещав десятка два минут ожидания, однако пачка сока и визуально треть ассортимента здешнего буфета, по мнению невесты, вполне подойдет для перекуса. Сказано это было тем самым бодрым и звонким голосом, которому никогда не хочется верить.
Во всяком случае, на столе нашлось мороженое, что позволило примириться с действительностью.
Вызволенный
– Вечером ему билеты в Румынию купим. – Поделился я с невестой планами. – Разумеется, не просто так отправим. В бизнес-класс. Если хочешь, рядом будет сопровождающий.
– Ты просто ревнуешь, что его поставили охранять меня, а не тебя. – Из ворчливости выдала Ника нежизнеспособную версию. – Ты кушай, кушай, – попросила она застывшего с мороженым в руках охранника.
Тот энтузиазма не проявлял, но под настойчивыми требованиями, словно из вежливости, попробовал кусочек. Затем, будто прислушавшись к своим чувствам – еще один… Чуть повернул голову, прикрыл глаза и вновь прикоснулся к ощущениям, которые наверняка не чувствовал за все время своего странного существования – и которые определенно касались тех эмоций, что были запрятаны далеко за неподъемным весом навязанной ему службы; что ворохнулись только один раз до того, когда Ника позволила ему на мгновение вспомнить себя-прежнего.
– Ладно, в конце недели отправим.
Ника с чувством превосходства глянула на меня. Мол, пронял меня довод.
– Ты, кстати, знаешь, – обратился я к стражу, чуть пододвинувшись к столу и наклонив вперед плечи. – Что все производство мороженого в этой стране принадлежит мне?
Мне ответил равнодушный взгляд, в котором если и было что-то – так это легкое недоумение.
– И если я умру, мороженого просто не станет. Никакого. Даю слово. – Завершил я свое обращение.
Недоумение во взгляде напротив сменилось обеспокоенностью. А затем и серьезной тревогой.
Тут же чувства тронул всплеск энергии, и столик с нами в центре оказался под прозрачной пленкой щита.
Ника с ревностью покосилась на охранника и легонько стукнула его локотком.
– Сергей, это общественное заведение. Не привлекайте к нам внимания, Максим в розыске.
Щит тут же пропал, как и еще одна пачка пломбира со стола. Равно как исчезли виноватые метания Ники – что самое ценное.
– Билеты я ему сама куплю, – заверила меня девушка. – Иначе его кто-нибудь еще перекупит за пачку конфет.
С навязанной охраной всегда так. Равно как и с чужими артефактами.
Я посмотрел за окно, где терпеливо дожидались наши машины сопровождения. По счастью, все еще было кое-что свое в этом дне – благодаря которому оставался шанс дожить до следующего.
Глава 4
Жизненные трудности встречают каждого человека, вызывая не самые приятные эмоции. Но если сравнивать собственные проблемы с масштабом трудностей княжича Шуйского Артема, то становится даже как-то неловко.
События под Екатеринбургом, которым не исполнилось и суток, не могли
А еще, вероятней всего, навела на княжича врага и предала его тем самым – любимая девушка.
Однако вовсе не по этому княжич расхаживал из конца в конец широченного помещения с высокими потолками, которые как-то даже неловко было назвать больничной палатой… Вот палатами, со всей роскошью, присущей этому слову – вполне. Тут и кровать, на которой при желании тоже можно было расхаживать стремительно и вдохновенно – хотя матрас был жестковат, а белье сурово-белым. И легкие, невесомые шторы, забранные в шелковые ленты, на двух широченных окнах, выходящих во внутренний парк огромного здания, выстроенного овалом. Даже мебель, предусмотренная для посетителей – в том числе одно из трех кресел, в котором я расположился, и столик с фруктами – являли в себе ручную работу, основательную, не жалеющую материалов и запаса надежности, отчего то же кресло смотрелось троном, но вполне вписывающуюся в окружающий простор. Здание вообще было крайне основательным, отражая великую любовь архитектора к простору и надежности железобетонных конструкций, его обеспечивающих – огромные пространства коридоров и помещений вполне гармонично сочетались с метровой толщиной стенами, видимыми в проемах дверей. К слову, все окна палат выходили исключительно на внутренний двор – внешним же стенам достались узкие стрелки-бойницы, выходящие в технические помещения.
От формальных признаков больничного учреждения тут наличествовали стерильно-белые современные приборы, встроенные в полки медицинской стойки – но те оставались выключенными и сдвинутыми к стене, чтобы не мешать расхаживать княжичу.
Потому что истинная и самая важная проблема его была весьма тяжкой, маетной и вполне возможно – с реальной угрозой для жизни.
– Как думаешь, она пойдет со мной на свидание? – Прекратив расхаживать, спросил Артем, с надеждой взглянув на меня, сидящего на кресле в углу.
«Она» – это, понятное дело, Аймара Инка, принцесса клана Аймара и обладательница коронной фразы «скоро вы все жестоко умрете!» – поверил которой разве что повар в той забегаловке… Но, судя по виду, он и сам давно хотел уволиться – не его это призвание…
Не следует думать, что княжич Шуйский нерешительный и робкий юноша – вовсе нет. Проблемы неуверенности для него раз и навсегда решаются, стоит заглянуть в зеркало. Ибо в зеркале, при желании, на него смотрит хмурый трехтонный медведь. Неведомо куда девается остальная масса в обычной, человеческой форме, но подозреваю, что в харизму – так что со внешностью и взаимной симпатии тоже никаких проблем.