Н 8
Шрифт:
Ага, полегче.
Сначала мяч запрыгал в центре поля, никто не старался его опустить на землю. С головы — на голову. А как он падал пониже, так находился кто-нибудь, кто фигачил его от всей души опять туда, в серость и снег холодного тюменского неба. А потом все же кто-то не на отбой сыграл, а по делу. Кто-то из «геологов». Он просто верховой мяч принял на грудь и аккуратно первым касанием ноги отправил его в сторону нашей штрафной площади. В мою сторону!
Защитники вроде уперлись, но мяч заметался в штрафной. Приходилось то делать шаг вперед,
Вот! Вот он! Я ударил по нему кулаком. Отбил, казалось, подальше. Но вышло так, что прямо перед собой, по центру. И опять местные забегали, а наши — как примерзшие. Мяч летел, защитники провожали его взглядом, а из опорной зоны набегал чужой игрок. Мяч — прямо на ногу. Удар с лёта.
Видел, видел! Я четко видел, как полетит и куда. Прыгнул хорошо. Ловить не стал, потому что сильный удар. Кончиками пальцев вынес из девятки на угловой.
И только выдохнул, как…
Пенальти? Откуда тут пенальти?
А судья четко показывает, что мяч в полете попал в отставленную руку Думченко. Рикошет был, получается. От своего.
Но это же — рука! В штрафной!
— В волейбол играешь? — только и успел бросить я, пока всех выгоняли за линию.
— Прости, Сань, сам не знаю, как получилось… — пробормотал Думченко, и желание его отчитывать улетучилось, он и так чувствует себя распоследним уродом — так вратаря подставить!
Он не знает, а мне пришлось опять гадать.
Тюменский нападала взял разбег, планируя бить в верхний правый угол. Молодец, хорошо спланировал. Он ударил — я прыгнул. Казалось, время замедлилось, и я вместе с ним. Вот летит, вращаясь мяч, я лечу к нему, такой же замедленный.
И вдруг, чиркнув о перекладину, мяч резко меняет направление. Чуть-чуть меняет! Но этого хватило: шаркнув по перчаткам, он залетел в самый угол.
Ощущение было, как в фантастическом фильме, где повторяется и повторяется эпизод. Вот же недавно, кажется, был такой мяч. Но тогда я был слаб и не готов. Но тут-то! Тут я не спас команду.
Футбольный бог, ты не там не офигел часом?
Накатила злость. Злость на себя, что не угадал. На партнеров, что допустили. На судью этого, на бокового тоже, на бьющего, на соперников в целом, на всю Тюмень! Вон, как радуются, гады.
— Спокойно, спокойно, — обнял прибежавший с фланга Микроб. — Ты, главное, остальное не пропусти. А мы тут сейчас устроим!
Чуть не послал его. Но удержался, вдохнул-выдохнул, погрозил кулаком защитникам, развел руки в стороны, показывая тренеру на бровке, что «не шмагла»…
Игра пошла дальше, но стала как-то злее, дерганее. И почуяв, что к ним крадется пушной зверек, наши наконец забегали. Этот гол сработал, как вантуз, проталкивающий засор.
Вот и кроссы Микроба слева пошли в ход. Вот и нападение заиграло поживее. И правый фланг, Бурак с Клыком, ожил. Давление на ворота стало меньше, меньше — и пропало. Игра полностью ушла на противоположную сторону поля. Все наши резвились там. Только двое в центральном круге держали линию —
Минут пять был такой навал, что я поверил: будет гол. Долгий перепас перед чужой штрафной, потом черпачком — чуть не к лицевой. Туда прорвался, откликнулся на пас Микроб — это его позиция, его место. Он, заваливаясь уже, падая из поля за линию, сделал резкий пас назад, к центру штрафной. А Игнат, впервые оказавшийся в нападающих, подставил ногу. И залетело!
— Гол! — не сдержался я, но мой крик утонул в возмущенном вое болельщиков.
Кто-то не удержался и шапку на поле швырнул, она упала у скамейки запасных, ее нацепил Гусак и, щеря огромный рот, затанцевал.
Есть! 1:1!
И свисток на перерыв.
В раздевалке Сан Саныч устроил всем разгон. Всем! В том числе и мне. А кто так руководил защитой, что пришлось выбивать перед собой? Потом защитникам врезал. А уж Думченко пообещал отдельные упражнения, где его научат, что в футбол играют исключительно ногами. Ну и головой, если она у футболиста есть. Вон, человек впервые вышел нападающим — играл, как надо. А вы все — что? Еще сказал, чтобы не ждали легкого второго тайма. «Геолог» играет дома, болельщиков много, хоть и холод. В общем, сказал тренер, будут давить.
И как они давили!
Но то ли отогрелись в раздевалке, то ли люлечка животворящая подействовала, но отрабатывали наши на все сто процентов. Даже нападающие бегали назад и помогали в обороне. И не было опасных моментов. Удары были. Но — не опасные. Их, конечно, засчитали за удары в створ в общей статистике. Но такие удары — хоть бы и все время были.
А когда «геологи» свалились в простейший навал, пришло и наше время. Мяч удачно прилетел мне прямо в руки. Я сразу же кинул его налево. Микроб удачно подхватил и устроил второй раз за матч красивый забег. Убежали втроем! Нет никого больше!
Ну!
Ну!
Микроб дал пас вперед, Рябов наш красиво в одно касание переправил мяч в сетку ворот.
Неужели? Е-е-е! 1:2!
Наши окружили Рябова, пытались эту тушу поднять и качать. Но судья резко свистнул и руку поднял, и ладонью ее направил в нашу сторону. И на бокового другой рукой показал. А у того — флажок.
Как?! Ну был же гол! Такой красивый гол!!! Я ощутил себя ребенком, которого поманили конфеткой, но тут же ее вероломно сожрали!
Неужели судьи так откровенно сливают нас? Совсем идиоты? За нами же теперь вся страна следит!
Потом-то мы разбирали этот момент. И выходило, что действительно Микроб дал пас вперед. И между тем, кому пас направлен, и вратарем — больше никого. По всем правилам — вне игры. Но как же обидно! Момент был чистый. Момент был убойный. Трое! И никого, кроме вратаря! Но…
Оставшиеся пятнадцать минут были опять перепихивания в центре с редкими атаками. «Геолог» чуть приопустился. Навал закончился ничем, а опасность нашей контратаки перевесила возможность все же запихать мяч нам в ворота. Да и не дал бы я!