«Н» – значит невиновен
Шрифт:
– Наверное, он переживал, но что мог сделать? Он понимал, что его карьера закончилась. Впрочем, то же самое относится и к Питеру Вейдману.
Симона передвинулась к обеденному столу с тарелкой сэндвичей и с чайником чая со льдом. Мы принялись за еду. Между ломтиками тонко нарезанного хлеба выглядывали листья салата.
– Кресс-салат, – пояснила Симона.
– Мой любимый, – пробормотала я. Салат действительно оказался очень вкусным. – У вас есть фотография сестры?
– Конечно. Подождите, я сейчас принесу.
– Не торопитесь. Как же вкусно! – проговорила я с набитым ртом,
– Мы с ней были двойняшками. Родились одновременно, но не очень похожи. Здесь ей двадцать один год.
В первый раз я увидела Изабеллу Барни. Она была безусловно красивее Симоны. Округлое лицо, темные волосы до плеч, карие выразительные глаза, прямой нос, довольно широкий рот, чуть-чуть косметики. На фотографии она была в темной майке с полукруглым вырезом.
– Вы с ней похожи. А кем были ваши родители?
Я отдала фотографию, и Симона поставила ее на стол. Изабелла взирала на нас в течение всего разговора.
– Родители? – сказала Симона. – И отец и мать были художниками, людьми довольно эксцентричными. Мать получила большое наследство, и они с отцом никогда не имели нужды в деньгах. Однажды они поехали на два месяца в Европу и остались там на десять лет.
– Чем они там занимались?
Она откусила от сэндвича, прожевала и лишь затем ответила:
– Просто путешествовали. Не знаю. Ездили из страны в страну и рисовали. Кочевали, как цыгане. Может быть, им просто надоело общество, которое их тут окружало. Они сбежали. Так же, как это сделал Хемингуэй. Они вернулись в тот момент, когда началась вторая мировая война, и каким-то образом осели в Санта Терезе. Возможно, где-то прочитали об этом месте и им понравилось его название. К этому времени деньги поистратились, и отец решил заняться инвестициями. У него это получалось, и, когда родились мы, с деньгами снова не было проблем.
– Кто из вас старше, вы или Изабелла?
Симона допила чай и промокнула губы салфеткой.
– Первой родилась я, через тридцать минут – Изабелла. Матери было сорок четыре года, никто и подумать не мог, что она родит близнецов. Она вообще не беременела, и, когда прекратились менструации, она подумала, что наступил климакс. Ко всему прочему, она придерживалась теории естественного развития и отказывалась от услуг врача до последней минуты. Только после пятнадцати часов схваток отцу удалось отправить ее в больницу. Я родилась буквально на пороге родильного отделения. После этого мама засуетилась, считая, что роды позади. Доктор-акушер также ни о чем не подозревал. Ожидали, что отойдет послед, а родилась Изабелла.
– Ваши родители живы?
– Они умерли с разницей в один месяц. Нам в то время было девятнадцать. В тот же год Изабелла в первый раз вышла замуж.
– Вы были замужем?
– Нет, мне вполне хватило впечатлений от замужества сестры.
– Войт был ее вторым мужем?
– Да. Первый погиб во время прогулки на яхте.
– Вы были с сестрой двойняшками. Значит, и характеры у вас были похожи?
– О, нет! Нисколько. Что касается характеров, то трудно найти нечто более противоположное, чем я и Изабелла. Она унаследовала от родителей их талант,
– Со слов Кена я поняла, что у нее были определенные проблемы с самооценкой.
– Да, и это тоже было. Если честно, у нее были наклонности настоящей наркоманки. Слава Богу, до этого дело не дошло, но Изабелла очень много курила, увлекалась спиртным, глотала таблетки по любому поводу. Бывало, что курила и травку.
– Как же ей удавалось при этом работать? Я бы не смогла.
– Она как-то выдерживала. К тому же ей не нужно было самой зарабатывать на жизнь.
– Вам, наверное, было тяжело наблюдать, как сестра теряет над собой контроль?
– Это было тяжело для всех ее близких, а мне досталось особенно, так как после смерти родителей я в какой-то степени заменяла ей мать. Видит Бог, я преклонялась перед ней, но ладила с трудом. С Изабеллой нельзя было сохранять ровные отношения – она думала только о себе. "Я, я, я" – только это и было слышно в ее доме.
– Что-то вроде мании самолюбования?
– Похоже на это. В то же время она могла быть приветливой, прекрасной собеседницей, веселой выдумщицей, которая умела украшать жизнь. Это редкий дар, и я многому у нее научилась.
– Расскажите теперь о Дэвиде Барни.
– Дэвид... Трудный вопрос. – Она помолчала. – Постараюсь быть объективной. Во-первых, Дэвид – красивый мужчина, умеет очаровывать. Но человек он неглубокий, как мне кажется. Он и его жена переехали сюда из Лос-Анджелеса перед тем, как он попал в фирму Питера.
– Он был женат?
– Да, но бран оказался скоротечным.
– Что стало с его первой женой?
– С Лаурой? Она по-прежнему живет где-то здесь. После того как Дэвид бросил ее, ей пришлось искать себе работу. Так всегда бывает с несчастными жертвами браков. Боже, как страдают женщины от этих разводов! Я думаю, что на каждого мужчину, подхваченного очередной бабенкой, приходится восемь-десять несчастных женщин, оставшихся без гроша в кармане. Если нужно, ее адрес вы найдете в телефонном справочнике.
– И что еще о нем?
– Я бы сказала, что Дэвид – сноб. Он не собирался дальше тратить свои силы на работу. Изабелла продолжала делать эскизы, а он уже полностью охладел к делу и стал предлагать ей продать бизнес, когда он еще процветал. У него появилась какая-то новая идея. Изабелла и слышать об этом не хотела. К тому моменту она разочаровалась и в браке с ним. Чувствовала себя обманутой, хотела получить свободу и жаждала глотнуть свежего воздуха.
– В случае развода их бизнес считался бы совместной собственностью супругов?