На 127-й странице. Часть 2
Шрифт:
Механик «Пасифика», к которому Томпсон обратился по моему совету за помощью, постарался на славу. Все было выполнено из тонкого, вороненного железа. Смотрелось солидно и красиво.
– Как вам? – спросил Томпсон.
– Отлично! Такое можно уже продавать, – искренне ответил я, а потом все же не удержался, подошел к иллюминатору и открыл его.
Хозяин каюты предпочел не заметить моего самоуправства.
– Только вот картинка… , – сказал Томпсон и скорчил жалостливую гримасу.
Картинка, а вернее бумажная полоса, на которой был изображен кот Том, бегущий за мышонком Джерри, поистрепалась.
«Не
– Я нарисую вам еще несколько таких полос.
– Сколько это будет стоить?
– Ни сколько, – ответил я. Сделать рисунки мне было не сложно.
Мы немного поспорили по этому поводу. Томпсон хотел заплатить, а я не хотел мелочиться.
– Ну, если вы так любезны, то не могли бы нарисовать что-нибудь для мужчин? – завел свою старую песню Томпсон. Еще на «Пасифике» он обращался ко мне с такой просьбой. Тогда я ему отказал.
Я посмотрел на Томпсона, на его немного мятое и осунувшееся лицо. Видно шторм он пережил хуже, чем мы с Верой.
– Ладно, – согласился я. – Нарисую.
На следующий день, когда Вера ушла на палубу, я остался в каюте и принялся за работу. Вырезал из бумаги, которой разжился еще на «Пасифике», несколько длинных полос. Сначала быстро нарисовал бегущих друг за дружкой Тома и Джерри. А потом, покосившись на дверь, стал рисовать «обнаженку». Обошелся без деталей. Просто одна фигуристая красотка за десять движений снимала с себя всю одежду и в конце стыдливо прикрывала наиболее интересные части тела.
Все это время Томпсон ждал меня в каюте.
– Принесли? – спросил он, когда я зашел в его каюту.
– Смотрите.
Томпсон мельком взглянул на Тома и Джерри, кивнул и отложил в сторону, взял второй рисунок.
– О! – сказал Томпсон.
Мне стало приятно. Вот как должен реагировать человек, увидев выдающееся произведение художника!
– О! – снова повторил Томпсон, быстро заправил полосу с «обнаженкой» в «Телевизор» и крутанул цилиндр. «Телевизор» сделал несколько кругов и остановился. Томпсон крутанул еще раз, потом еще.
– Нравится? – спросил я.
– Что? – не понял Томпсон.
– Нравится?
– Да, да. Это то, что нужно, – был его ответ.
В последующие дни, до самого прибытия в Гонконг я не видел Томпсона на палубе. Хотя, скорее всего, мы просто разминулись по времени.
Сцена 27
Наконец, на седьмой день пути «Звезда Востока» бросила якорь в изумрудной гавани Гонконга. Вокруг стояли десятки, а может быть сотни самых различных кораблей. Европейские парусники, пароходы, большие трехмачтовые китайские джонки, а вдали дымила парочка броненосцев под британским флагом. Среди всех этих больших кораблей крутились многочисленные лодки и лодочки.
Я с Верой стоял у одного борта, а Генрих носился от одного борта к другому.
– Мистер Деклер, там домов много, – Генрих показывал пальцем в сторону острова. – Зато там, у другого берега кораблей больше, – это уже Генрих показывал в
Все были возбуждены и радовались, что скоро сойдут на землю. Тереза расстроилась из-за того, что мало что увидела в Йокогаме, поэтому намеревалась провести в Гонконге несколько дней. А вместе с ней и мы. Кроме того, предстояло выяснить, как можно добраться из Гонконга до Калькутты.
Сейчас Тереза в одиночестве стояла одна у борта судна и смотрела в сторону материка. К нам не подошла. Наверное, не хотела разрушать нашу семейную идиллию. Тактичная. Но кое-кого назвать тактичным было трудно.
– Новые территории были присоединены к Гонконгу относительно недавно, – к нам подошел Томпсон и на правах, уже обжившегося в этих краях человека, начал советовать. – Поэтому лучше всего вам поселиться на острове.
– Рекомендую «Палас отель», – продолжил он. – Небольшой. Располагается повыше на горе, но зато там потише и попрохладнее.
– А вы? – спросила Вера.
– А у меня дела в Коулуне, – он махнул рукой в сторону материка. – Имейте ввиду, что корабль причалит к восточному берегу. Будет выгружать китайцев, а вам придется нанять лодку.
Лодок вокруг было немало. Некоторые стояли неподвижно у борта «Звезды Востока», явно ожидая пассажиров.
– Тогда давайте прощаться, – сказал я.
Мы пожали друг другу руки. Протянутую Верой руку Томпсон, неуклюже наклонившись, поцеловал.
– Если будут еще идеи, – Томпсон сунул мне в руку свою визитку. – Можете писать на эти адреса. – он хохотнул. – Где-нибудь, да буду!
На том и распрощались.
Чуть позже я подошел к Терезе и предложил ей также поселиться в «Палас отеле». Она согласилась. Видимо, подходившей к ней прощаться, Томпсон тоже порекомендовал ей этот отель.
А может быть, дело было в другом. За двадцать один день путешествия на корабле, сначала из Сан-Франциско в Йокогаму, а потом сюда, в Гонконг все мы привыкли к нашему корабельному мирку. Ведь «Звезда Востока» почти ничем не отличалась от «Пасифика». Привычный порядок – изо дня в день, знакомые лица вокруг, чувство безопасности. Теперь с этим всем приходилось расставаться, из-за чего было немного грустно. Поэтому, согласие Терезы, поселиться с нами в одном отеле, могло объясняться именно подсознательным стремлением продлить комфортное состояние, которое появилось за время путешествия. Так я думал, сидя в лодке, по местному «сампане», которая везла меня, Веру, Генриха и Терезу на берег. Следом за нами шла такая же лодка, но уже с нашим багажом.
«Хорошо, что я не один», – подумал я, глядя на спины, сидящих впереди Веры и Генриха, но тут же пришла в голову совершенно другая мысль. – «Хотя, наверное, мне одному было бы проще. Но, вслух я эту мысль никогда не выскажу».
Мы приближались к каменной набережной, вдоль которой рядком стояли трехэтажные дома из белого камня. Дома были похожи и одновременно не похожи друг на друга. В каждом доме, на каждом этаже на гавань выходили большие, арочные лоджии. В одних домах арки были пошире, а у других – поуже. У одних домов столбы, поддерживающие арки, были просто столбы, у других – настоящие произведения искусства: резные, вычурной кладки, а у некоторых и не столбы даже, а настоящие греческие колонны. Так что при всей схожести, дома было не спутать.