На абордаж!
Шрифт:
– Иди ты к черту, Магиба. Это элементарная работа с кадрами. Чем ближе босс к своим людям, тем больше доверие, тем выше уважение и надежнее команда.
– Ладно, не буду с тобой спорить. Тебя все равно не переделать, за что я тебя и люблю. Дело хоть стоящее, или так, на авось пошли?
– Очень стоящее, – рассмеялся Шариф. – Антиквариат такого уровня, что тебе и не снилось.
– Что? Антиквариат? Проеденные молью ковры халифов пятнадцатого века, потускневшая и помятая копытами коней посуда и ржавое оружие? Что ты с этим собрался делать? На аукцион «Сотбис» выставить? Так там и тебя, и все это барахло арестуют в два счета…
– Я все это оставлю себе для украшения своего дома.
– Так бы и сказал сразу, а то морочит мне голову воспитательными вопросами… Ох, не доведет тебя это барахло до добра, – вздохнул Магиба.
– Это очень красиво, – невпопад ответил Шариф. – Я нашел в Интернете фотографии тех времен, когда эта вилла еще блистала вовсю. Я даже знаю, что именно подарю Пьетре.
– Спятил? Итальянской аристократке он будет дарить краденые вещи… Уймись, средневековый воздыхатель!
– Ладно тебе, – рассмеялся Шариф, – должны же быть у людей какие-то слабости.
– Ничего себе слабости! Из-за твоей последней слабости мы попали в такую переделку, что неизвестно еще, чем все кончится.
– Нормально кончится, – заверил Шариф. – Для того и живем, чтобы сражаться! Кстати, как там мой управляющий Ифлатун?
– Как договорились, – ответил Магиба. – Пригласили его от твоего имени к тебе на виллу с докладом. Турок приехал. Теперь ему втирают, что ты вот-вот приедешь и строго велел его дождаться. Не переживай, его оттуда не выпустят ни при каких обстоятельствах, пока ты сам не вернешься. Только лучше все же отдал бы ты приказ, чтобы его потрясли как следует. Ребята уже ждут, руки у них чешутся.
– Без меня не трогать, – строго приказал Шариф. – Приеду – сам разберусь. А как Али?
– Тоже сидит, но добровольно. Этот понимает, что без тебя его могут свои же прихлопнуть. Рвется всех обличать и доказывать твою правоту.
– Хорошо, ты там береги его.
Шариф отключился и посмотрел на океан. Волнение, которое началось еще с вечера, понемногу стало успокаиваться. Многие опытные рыбаки боялись, что тремя баллами дело не закончится, Шариф же считал, что погода несколько улучшится. Он не ошибся. К тому же, планируя это нападение, он использовал знания, полученные еще в русской мореходной школе. Получив через компьютер с соответствующих сайтов информацию о движении воздушных масс, сомалиец обложился гидрологическими картами Аденского залива. Он попытался спланировать исходное положение своих катеров таким образом, чтобы при выходе на точку ожидания он попал в полосу течения, которое понесет его прямо к марокканскому контейнеровозу, на котором шел интересующий его груз. Он рассчитал, как его учили, скорость дрейфа с поправкой на направление и скорость ветра, волнение. Получалось, что к семи часам утра контейнеровоз неожиданно наткнется на легкие катера Шарифа, которые будут не видны среди двухметровых волн. У него был шанс попасть на борт судна без единого выстрела: достаточно лишь немного невнимательности оператора у локационного оборудования. А дальше – дело техники.
Широко расставив ноги, Шариф стоял с биноклем в полный рост, с красным платком на голове, в соленых брызгах волн. Все-таки море он любил больше всего. Всякий там бизнес – это понятно, без него нельзя. Но такого удовольствия, как от общения с морем, он не получал ни от одного занятия на свете. Секс с Пьетрой – не в счет. Вот и сейчас он стоял, упиваясь своей значимостью и решительностью. Шариф понимал, что это больше похоже на детские игры в войнушку, но такая уж у него была романтическая натура. Без некоторого позерства – причем, прежде всего, перед собой самим – он не мог.
В целом расчеты Шарифа оправдались. В точке встречи с судном его катера оказались почти в нужное время. Немного рановато, конечно, но своей штурманской работой он мог вполне гордиться. В последние два часа своего ожидания Шариф не велел катерам, которые постоянно разносило волнами в стороны, подрабатывать моторами. Сейчас, в момент атаки, ему нужна была именно рассредоточенность своих сил. Лишнее мелькание маленьких суденышек в волнах по курсу могло дать ходовой вахте судна возможность обнаружить их раньше времени. Локаторы, скорее всего, в таких волнах их просто не засекут. Скорее всего.
Наконец Шариф отдал по рации приказ к атаке. Первый катер, дрейфовавший сейчас в стороне, должен был включиться в операцию, если пиратов обнаружат раньше, чем они пойдут на абордаж. В этом случае экипаж катера бросается наперерез и открывает шквальный огонь по ходовой рубке. Ребята с трех других катеров высаживаются на борт с помощью канатов с узлами по всей длине и легких раскладывающихся дюралевых лестниц. Командиры катеров проинструктированы так, чтобы каждый мог принимать самостоятельное решение. Если с какого-то борта оказывается сильное сопротивление, препятствующее высадке, то самый дальний от судна бросается на этот борт и поддерживает огнем высадку с того катера, который к борту ближе. Теоретически, схема была простая, но эффективная. Она позволяла захватить судно с минимальными силами и повреждениями. Большее количество катеров особых преимуществ не давало, но зато позволяло экипажу раньше обнаружить пиратов. Да и каждый лишний боец, задействованный в операции, уменьшал причитающуюся от добычи долю других.
Повинуясь приказу, три катера рванулись к бортам судна одновременно с разных сторон, когда контейнеровоз уже почти миновал их. Фактически его атаковали уже с тыла, с острых углов. Это уменьшало риск быть визуально замеченными экипажем и давало пиратам приличную фору по времени.
Шариф уже стоял с заброшенным за спину автоматом. Когда кошка взлетела вверх и, коротко лязгнув о металл, вцепилась в леера ограждения, он ухватился за линь и быстро стал взбираться на борт. Один из пиратов натягивал линь, чтобы удержать катер у борта судна; тем временем вверх взлетела еще одна кошка и тоже удачно зацепилась за борт. Шариф взлетел на борт первым и уже видел головы своих бойцов, которые спешили следом, когда над судном подал голос ревун. Сквозь шум дизелей в кормовой части и плеск волн Шариф ясно услышал крики людей. Поздно, злорадно подумал он, перехватывая автомат в боевое положение.
Дальше все пошло совсем не по плану. Не сомневаясь, что через секунды на борту будут его люди и последуют за ним, Шариф бросился в сторону ходовой рубки вдоль левого борта. Справа над ним громоздились небоскребы принайтовленных морских контейнеров, впереди, между надстройкой ходовой рубки и контейнерами, раскачивалась конструкция грузового крана. Он лихо перепрыгивал через моторы лебедок и анкерные крепежи, когда впереди, всего в каких-то двадцати метрах, показались вооруженные люди. Не потому, что люди были вооружены, а каким-то шестым чувством, по их повадкам, положению тел во время перемещения, он понял, что это не матросы грузового гражданского судна, а профессионалы. Охрана!