На адреналине
Шрифт:
Заявляю официально: Дрейк Морган – самый недалёкий организатор вечеринок. В задании речь о яркой неформалке с нашего корпуса GU. Интересно, а если бы оно досталось девчонке?
– Что за хрень? – поднимаю лицо к хихикающим девушкам, комкая бесячую картонку.
– Входной билет на вечеринку, – подмигивает та, что нацепила платье в виде балетной пачки. Ладно хоть куртку накинула, дура.
Сжимаю губы, чтобы не нагрубить, и просачиваюсь мимо них в сторону музыки, девчачьих визгов и мужского гогота. Пусть Дрейк засунет эту карточку себе в задницу. Теряюсь в догадках, какие «фанты» достались
Дойдя до зоны барбекю за домом, понимаю, что на её поиски уйдёт немало времени. От бассейна с тёплой водой валит густой пар, застилающий собой всё видимое пространство. В нём уже плещутся и парни, и девчонки, исполняя акробатические трюки с подбрасываниями и ныряниями бомбочками. Басы из колонок, вынесенных прямо на газон, долбят по барабанным перепонкам, усиливая эти смешанные звуки. Поганое чувство – плохо видеть и плохо слышать. Оно лишает контроля над ситуацией. Но благодаря этой дымке в воздухе я остаюсь незамеченным для многих присутствующих, разбившихся на группы. Кто-то заливает глотку, кто-то оживлённо разговаривает, бурно размахивая руками, а кто-то танцует. На их лица даже не смотрю, так как знаю, что среди них нет той, что ищу.
Она никогда не окружает себя толпой. Никогда.
Но обогнув бассейн, я буквально врастаю в землю от увиденной сцены. Недалеко от воды обустроен большой очаг, где горят большие поленья, с треском поднимая высоко вверх языки оранжевого пламени. Навскидку, вокруг этого импровизированного кострища собралось несколько дюжин человек, но ни один из них не пытается остановить происходящее, а некоторые уже и телефоны перевели в режим видеосъёмки, чтобы успеть заснять сенсацию. Каждый… Каждый скандирует: «Давай! Давай!», требуя фееричного зрелища, и только я знаю, что Адриана, в застывших глазах которой отражается ядовитый огонь, в данную минуту умирает снова и снова.
Её неподвижный силуэт по ту сторону костра кажется особенно хрупким и беззащитным. Она вот-вот совершит самую большую глупость в своей жизни, которую потом придётся расхлёбывать всей нашей семье. Произойдёт откат. Я знаю. Уверен в этом.
Мои окаменевшие ноги идут к ней, отяжелевшие руки расталкивают того, кто мешает оказаться ближе. Гул разноголосья оглушает, оставляя звенеть в голове единственную мысль: «Не делай этого!»
Но я не успеваю достичь своей цели. В последний момент Адриана, одетая в короткое чёрное платье, срывает его с себя, оставаясь в одном нижнем белье. Толпа оживляется ещё больше, подбадривая её свистами и одобрительными возгласами. Чуть было не делаю к ней рывок, но вовремя замечаю Доминика, стремительно надвигающегося на неё сзади. Адри не успевает снять остатки одежды только благодаря тому, что мой друг одним движением накидывает на неё куртку и сгребает в охапку, оттаскивая от костра.
– Эй, дай досмотреть! – возмущается не кто иной, как Майлз Шилдс, выплёскивая пиво из бутылки из-за неуклюжего взмаха рукой. – Это против правил! Она должна выполнить задание!
– В машину её! – ору Доминику, пока направляюсь к этому кретину.
Давно мечтал это сделать, а тут и повод веский.
– Чего тебе? – последний вопрос Майлза за секунду до того, как его смазливая протеиновая рожа знакомится с моим зудящим кулаком.
Он валится на
– Кончай с бухлом, Шилдс, иначе член будет таким же вялым, как твои ноги! – выплёвываю под всеобщее ржание и, встряхнув саднящий кулак, ухожу обратно к своему Corvette.
Вечеринка окончена, Адриана.
Глава 9 Оттепель
Киллан
Машина стоит в неосвещаемой зоне, поэтому не могу разглядеть, что творится с Адрианой, уже сидящей внутри. Да и Доминик закрыл собой весь обзор, наполовину скрывшись в темноте салона. Слышно только его успокаивающее бормотание.
– Похоже, спорт-бар отменяется, – констатирую я очевидный факт, подойдя ближе. – Не рискну оставлять её дома одну.
– Не поубиваете друг друга? – с невесёлой ухмылкой на лице иронизирует друг, аккуратно закрывая дверь.
– Только если в целях самообороны, – усмехаюсь в ответ, хотя ситуация далека от весёлой.
Пока сложно представить, какая ночка ждёт впереди. Надеюсь, Адри без сопротивления ляжет спать, а утром проснётся как ни в чём не бывало, чтобы к возвращению родителей не оставлять никаких улик. В противном случае отец быстро прикроет лавочку с тусовками, пройдясь катком по всем нашим однокурсникам, а мы прослывём крысами. Мне, по большому счёту, всё равно, а что сделают с ней? Эти стервятники так и ждут, когда кто-то из нас совершит промах.
А у Шилдса кишка тонка, чтобы сознаться высокопоставленному папаше в причине разбитого носа. К тому же, получил по заслугам при многочисленных свидетелях. И пусть только попробует сунуться ко мне или семье с угрозами. Этого я не потерплю.
– На чём доберёшься? Вернуться за тобой?
Засунув руки в карманы джинсов, Доминик задумчиво поглядывает на особняк, в котором снова врубили музыку.
– Заночую у Дрейка. Нужно забрать вещи Адрианы, заодно выясню, что тут произошло, и подчищу следы.
– Ладно. Тогда до связи? – Напоследок мы бьёмся кулаками, после чего я сажусь за руль и разом оцениваю состояние своей безрассудной пассажирки.
Адриана залезла на сиденье с ногами, укутавшись в куртку Ника. Стеклянный нечитаемый взгляд направлен в неопределённость. Отрешённый вид – то, чего я как раз и опасался. Заведя движок, включаю печку на максимум и в очередной раз всматриваюсь в девушку, надеясь на то, что она в шоке от собственной выходки и не более.
– Какое у тебя было задание? – спрашиваю, выжимая педаль газа.
Тишина вместо ответа вполне ожидаема, поэтому продолжаю говорить, чтобы расшевелить девчонку.
– Адриана, которую я знаю, послала бы всех к чёрту. Почему ты пошла на это?
Chevrolet ревёт, рассекая по Вашингтону, а она всё молчит, даже не шелохнувшись. На перекрёстке принимаюсь изучать её маскоподобный профиль. Лишь отдельные пряди волос раздувает в стороны от потоков тёплого воздуха, напоминая о том, что рядом сидит живое создание.
– Посмотри на меня, – предпринимаю очередную попытку достучаться до её ошалевшего рассудка, понимая, чем это может грозить: Адри может раскусить меня и догадаться, что я всегда знал о ней больше, чем кто-либо.