На арфах ангелы играли (сборник)
Шрифт:
Наталья Васильевна искоса взглянула на лицо спящей девочки – едва проступившая россыпь веснушек дрогнула на щеках.
– Ах ты, баловница, не спишь, значит? – засмеялась она, поправляя сбившееся на девочке одеяло.
– Только что проснулась, – сонно улыбаясь, сказала девочка. – Ты читаешь мои рассказы? Или это мне снится?
– Да, читаю. Тетрадь твоя нашлась.
– Вот здорово! Я хотела ещё раз написать про то лето, но ничего у меня не получалось. Получалось что-то совсем другое, а так, как тогда, не выходило… Давай читать вместе.
– Давай. Только ты пока лежи в постели, ещё очень рано. Ладно? Потом и я лягу. Спать все-таки надо.
– Ладно, ладно, – промурлыкала девочка и закрыла глаза. – Ну, читай же!
– Слушай.
Наталья Васильевна начала читать.
Сонины рассказы
Вася сидел на телеге и улыбался. Он очень маленького роста и у него четверо детей. И ещё он всегда улыбается.
Я подошла к самой калитке и посмотрела на него. Вася спросил:
– Любишь бабушку?
– Люблю, – сказала я.
– Я тоже люблю бабушку, – сказал Вася.
– А мамку любишь?
– Люблю, – сказала я.
– А папку?
– Тоже люблю.
– А в какой класс ходишь?
– В первый пойду.
– А брат у тебя младший?
Я засмеялась, потому что Арсению уже девять лет.
– Нет, старший.
Больше Вася ничего не спрашивал, а просто сидел на лошади и смотрел на своих детей.
Потом лошадь сама поехала, наверное, хорошо знала дорогу домой. Или её закусала мошка.
Тетя Рая уходила из церкви последняя.
– Заждалси, поди, – сказала она Тузику.
Тузик – тёти Раина собака, он всегда ждет хозяйку на паперти, пока церковная служба не закончится.
Тузик рыжий, и у него короткие лапки. И лает он очень звонко.
– Скоро Казанская, – сказала ему тётя Рая, – уборка в храме большая. Вот и задержалась маленько. Ну, пошли что ли…
– Гав-гав, – согласно ответил Тузик и весело побежал впереди. Тётя Рая сняла с головы платок, накинула его на плечи и пошла по селу простоволосая, как ходят молодые женщины.
– Всё дождя просили, молебны служили, а где тот дождь? – сказала она Тузику. Всё в гароде погорело. Э-эх…
На следующую службу Рая не пришла. Она вообще не стала ходить в церковь.
– Плохо без Раи, – сказал батюшка, когда его новая помощница снова что-то перепутала.
– Болеет, причаститься желает, – сказала тёти Раина соседка Зоя.
– Ну, не помирать же она собралась, – сердито сказал батюшка, но после службы пошел её причащать.
Тетя Рая выздоровела, но не сразу. Она болела долго. Лежала она в доме у своей подруги Зои, и её на целый день Зоя запирала на замок. В палисаднике стояла лестница, и мы с Нотой по ней залезли в окно. У нас в руках была иконка Серафима Саровского, мы её освятили в церкви после службы в честь святого. Тетя Рая взяла у нас иконку и молча отвернулась к стенке. Мы ещё немного посидели у неё, а потом опять вылезли в окно и пошли домой.
Через три дня тетя Рая пришла в церковь и снова стала старостой. Скоро она поправилась и болезнь её прошла совсем. Наверно, помог Серафим Саровский, он ведь из этих же мест.
Так и осталась жить моя луковая кукла Лукерья. Мне её Нота сделала на день рождения из большой луковицы с перьями. Получилось это случайно. Когда Нота чистила лук, часть шелухи отвалилась и получилось так, будто луковица – это головка в платочке. Зеленые перья были как платье, а сверху мы надели на куклу из лука тряпичную юбочку. На шею повесили на нитке медальончик из кожи, а корни заплели в косичку и затянули её резинкой. Глаза, нос и рот сделали из ягод смородины и приклеили их сиропом.
А ночью из-под печки вылезла большая крыса и съела всю Лукерьину красу.
С ударением на «о».
Мне её очень жалко, когда она так поёт.
Новая космогония.
Солнце было всегда!
От Солнца возникла туча. Туча родила Бога. А Бог потом сделал первого человека, свинью, корову, курицу и лошадку. А от них потом родились все остальные.
Так они и жили все вместе, а Бог им помогал.
7
Спали они в тот день до полудня. А когда проснулись, то услышали вой собаки под окнами. Или проснулись оттого, что собака выла. Это была Тайга, овчарка библиотекарши. Тайга гостила когда-то у них всё лето, отдать её навсегда хозяйка не согласилась, потом были свои собаки, Тайга всё поняла и заглядывала к ним лишь изредка. Случай особенный – Тайга не просто заглянула. Она выла! Выла под окнами!
Наталья Васильевна вышла во двор. Сидя у калитки, Тайга подняла морду и выла с таким сасозабвением, словно уже год собиралась это сделать. Потом к ней присоединились ещё две собаки.
– Плохо дело, – сказала Наталья Васильевна соседке Зое, которая как раз шла от ручья с ведрами на коромысле.
– Покойника чуют, теперь их не угомонишь, – сказала соседка Зоя, поправляя коромысло на плечах.
– А кто… Кто умер? – спросила шёпотом испуганная Наталья Васильевна.
– Да Лексеич скончался, сказала Зоя и плеснула водой из ведра.
– Как скончался?
– Так и скончался, помер значить, – сказала Зоя и пошла домой.
Всё ещё не веря этим словам, Наталья Васильевна спешно двинулась вперед, к дому своего вчерашнего гостя. Вот и то место, где они его вчера встретили. Покойник лежал у себя во дворе, там уже толпился народ, но пока не велено было ничего трогать.