На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров
Шрифт:
– Да ты чего, Андрюха? В первый раз, что ли? – обиделся Дукалис, задумчиво почесывая за ухом похрюкивающего от удовольствия сэра Лерсона. – Если что, он у меня вроде «Орбита» – защищает зубы с утра до вечера. Съел – и порядок!
– Получилось! Получилось! – Капитан Казанцев подхватил стул и закружился с ним по кабинету в ритме вальса, пока Плахов прятал свернутую куртку Ларина в шкаф и заваливал ее папками со старыми оперативными делами.
– Надо бы принять для сугреву, – заявил промерзший до мозга костей старший лейтенант.
– Если только чай, – помрачнел Казанова и поставил
– У меня тоже, – в унисон с товарищем загрустил Плахов.
Перспектива отогреваться пусть горячим, но отнюдь не горячительным чаем показалась обоим оперативникам ужасающей.
– Не, так не пойдет, – рассудил Казанцев, вздохнул и глубоко задумался.
Если бы достать долларов двести-триста, то их в избытке хватило бы на организацию коллективного застолья с приглашением женского пола из общежития напротив РУВД, где обитали любимые Казановой дородные ткачихи с фабрики «Розовая пролетарка». Особенным расположением капитана пользовалась одна тучная дама, занимавшая пост заместителя коменданта, которую товарки называли несколько странным для женщины прозвищем «Владимир Ильич».
Дукалис и сопровождающий его сэр Лерсон остались в отеле, дабы не бросать без присмотра наследника Баскервилей. Последнее, что донеслось до ушей Холмса и Ларина, когда они покидали гостиницу, – это истошные вопли сэра Генри. Из этих стенаний сыщик и его новый помощник сделали вывод: что не удалось местным воришкам, то успешно выполнил сэр Лерсон. Оказывается, пока клиенты обсуждали с великим сыщиком вопросы гонорара последнего, он умудрился сожрать пресловутый ботинок наследника Баскервиль-холла.
Холмс решил в номер не возвращаться, его благоразумному примеру последовал и Ларин. Уже через полчаса они без приключений добрались до Бейкер-стрит, где убедились в отсутствии настоящего доктора Уотсона, который, очевидно, пошел с визитами к очередным тяжелым больным.
Холмс некоторое время безуспешно рылся в своей картотеке, пытаясь по просьбе Андрея найти какую-нибудь информацию о лидерах «шотландских».
Потом, отчаявшись, пообещал гостю что-нибудь разыскать позднее и схватился за свою скрипку, из которой вскоре полился душераздирающий мотив старинной шотландской баллады про болотного дьявола: «Call me with you – I`ll came back across angree nights» [65] . При этом великий сыщик еще умудрялся тихонько подпевать себе под нос на тему того, как чудовище, вылезая из своего логова, обещает вернуться, чтобы «сделать день короче». Эта гадюка грозилась достать жертву везде, даже если та попытается рисовать в небе звезды, и (Ларин не успевал на слух переводить все слова) что-то сотворит с мечтами.
65
Позови меня с собой – я вернусь сквозь злые ночи (англ.).
Только Холмсу не суждено было допеть песню о местном Терминаторе. Раздался звон оконных стекол, и в комнату влетел какой-то предмет. Взрыв, яркая вспышка, клубы дыма…
Кто-то истошно закричал с улицы: «Пожар!» [66]
Ларин едва успел присесть за огромное кресло, чтобы уберечься от осколков, как услышал твердый голос великого сыщика:
– Не смейте, Энди! Они только и ждут, когда мы бросимся к спрятанным в стенах сейфам, чтобы извлечь
66
Подобное происшествие и последующие логические рассуждения были описаны А. К. Дойлем в рассказе «Скандал в Богемии».
Дальнейших указаний Андрей услышать не успел, так как очередным взрывом Холмса смело к дверям и великий сыщик кубарем покатился вниз по лестнице, а затем, не снижая скорости, вывалился через входную дверь на крыльцо дома, где и затормозил, наткнувшись на приплясывающего на мостовой Уотсона.
– Ага! – обрадовался доктор, от которого щедро несло запахом виски. – Я знал, что вы поступите согласно вашему замечательному методу! А ну-ка, покажите, какие документы вы захватили с собой? Банзай!
И Уотсон кинул очередной взрывпакет вдоль улицы, где тот со страшным грохотом сдетонировал, заглушая хрипы злоумышленника, в горло которого мертвой хваткой вцепился великий сыщик.
– Говорите, доктор, кто вас этому научил? Говорите, кто-о-о? – Холмс яростно орал и тряс своего летописца. – Кто это придумал?..
– Вы-ы, сэ-эр-р… – прохрипел перепуганный Уотсон, пытаясь отодрать от своей шеи руки сыщика.
Соловец подошел к отделению как раз в тот момент, когда спины Казанцева и Плахова исчезли за углом здания.
Майор сплюнул с досады прямо на крыльцо РУВД, поняв, что коллеги опять бросили его в одиночестве и смылись, сославшись на «оперативную необходимость».
На первом этаже, где располагались дежурная часть и клетки для временно задержанных, царила нервозность, вызванная обещанием проверяющего из Главка вернуться к вечеру и проверить, исправлены ли замеченные недостатки.
У стекла суетился спешно доставленный обратно наркодилер-азербайджанец, стиравший смоченной ацетоном губкой надпись «Дяжюрний» и косивший выпученным фиолетовым глазом на Чердынцева, выразительно подбрасывавшего на ладони толстый том толкового словаря.
Прутья клеток отдраивали «Кометом» двое торчков, сутки назад обсуждавших вертолеты и танки, линолеум скреб мужчина профессорского вида в драповом зеленом пальто, задержанный возле лицея за приставания к тамошним несовершеннолетним ученицам, а плафоны ламп дневного света протирали три дамочки из парикмахерской неподалеку, учинившие прямо на рабочем месте разборку с директором заведения, задержавшим им положенную зарплату, и в пылу разбирательств напрочь отстригшие ему левое ухо.
Соловец прошел на свой этаж, без всякой надежды заглянул в кабинет оперов, убедился, что тот девственно пуст, если не считать нескольких кучек мусора вперемешку с вешдоками по углам, и проследовал к себе.
Там он открыл сейф, налил полстакана «Столичной», задержал дыхание, выпил, негромко выматерился себе под нос и опростал бутылку в горшок с усохшим кактусом.
Затем тяжело опустился в кресло, поставил локти на стол и сжал голову руками.
Ларину, выскочившему вслед за Холмсом на улицу, с трудом удалось предотвратить казавшееся неизбежным убийство и заставить обоих разгоряченных джентльменов вернуться в квартиру. По дороге они общими усилиями извлекли из камина забившуюся туда миссис Хадсон. Старушка была так перепугана, что не могла это сделать самостоятельно и лишь всуе поминала всякую нечисть.