На блюдечке
Шрифт:
– Не очень, - уклончиво ответила Эйдриан.
– Мне хочется взглянуть на пару дел минувшего века. Одно велось летом шестьдесят четвёртого, а другое - либо в конце восемьдесят девятого, либо в начале девяностого.
– Ты же тогда пешком под стол ходил.
– Но ведь ходил же, не ползал. Ладно, если хочешь, я обосную свою настойчивость, но это надолго.
– Я же не буду сидеть, сложа руки и разинув рот, - она аккуратно
– Сильвию обокрали. Воскресным утром вор стащил настенное украшение в виде декоративной квадратной тарелки. Когда мы оба дома были...
– Так вы с ней теперь?..
– Мы живём вместе, но в этом нет никакой лирики. Она пустила меня к себе под крышу потому, что у меня сейчас своей нет, а у остальных моих друзей не нашлось свободного места. Такое вот невезение... А этого воришку мы тем же вечером поймали, - Ник не стал уточнять, что это произошло случайно, - но он работал на заказ и даже не знал имени клиентки, и уж подавно - зачем ей это нужно. Больше того, спустя десять минут после кражи у него самого отняли тарелку. Этот грабитель допросил невезучего вора с пристрастием и узнал его заказчицу. А потом и она его узнала, когда воришка явился к ней с повинной.
Вдобавок, тарелка принадлежала не Сильвии, а хозяевам дома, который она снимает, престарелой чете Нэвиллов. Они привезли её из свадебного путешествия в Европу и считали чем-то вроде семейного талисмана. От них мы узнали, что в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом в дом вломился некто по фамилии Тэйлор. Он запер хозяев в туалете и долго рылся в подвале. Потом пригрозил им смертью, если он сами туда сунутся, и ушёл, прихватив лишь тарелку. А через несколько дней вернулся, разрисовав каракулями края тарелки и зачем-то повесил на место. И, с теми же угрозами, велел не трогать. Тут его и схватили. Но за решётку бедняга не попал. Был признан невменяемым и отправлен в дурку.
Четверть века спустя кто-то опять забрался в жилище, всё там перерыл, но вновь ничего не унёс. Блюдо наше, кстати, не тронули. Опять завели дело, следователь попался дотошный, по фамилии Милн, нашёл каких-то подозреваемых, да его в этот момент попытались убить. Не слишком удачно, он выжил, покусившегося посадили в тюрьму. Почему-то дело о покушении было секретным, ничего про него не известно, но оно явно не связано с налётом на дом Нэвиллов. Ибо, выздоровев, он вернул дело о налёте на доследование, раскопал историю шестьдесят четвёртого и решил, что она имеет отношение к текущему следствию. Причём, тарелка была для него так важна, что он забрал её у Нэвиллов. А потом умер. Вроде как от осложнений после ранения.
Однако, четыре года назад, дом Нэвиллов снял некий Баркли. Он прожил там всего несколько недель и съехал, но после него, предположительно, там осталась всё та же злополучная посудина. В прошлом году Сильвия нашла её и повесила на старое место, согласно фотографии полувековой давности. Ну, а дальше было то, с чего я начал.
По мере развития Никова рассказа Эйдриан проявляла к нему всё больший интерес. Сначала она замедлила своё рукоделие, периодически кидая озадаченные взгляды на своего "бывшего", потом вообще отложила его, а под конец вылупила на него потрясённые глазищи.
– Так вот оно что!
– заявила беременная завархивом. Такое замечание явно было реакцией не только на услышанное прямо сейчас.
– Да, история довольно смутная. Похоже, каша заварилась ещё полвека назад, а то и раньше. Так что я хотел бы, для начала, взглянуть на первое дело, из шестьдесят четвёртого. Если, конечно, визитёры его не изъяли.
– Кто?
– изо всех сил естественно не поняла женщина.
– Да брось, Эйдриан. Грегори мне всё рассказал. У вас здесь были гости, интересовавшиеся тем же временем.
– Это Фрэнк тебе сказал?
– теперь уже с совершенно искренним недоверием изумилась она.
– Ну, ты же знаешь, как он занят. Допросы, отчёты. Комиссар ждать не любит. Я не стал его отвлекать, решил, что ты мне раскроешь подробности, - на самом деле Ник почти не сомневался, что по телефону лейтенант велел ей помалкивать, а заодно выведать все подробности Слотеровского интереса. Хотя скрывать ему было нечего, из-за пресловутой занятости Грегори не успел этого узнать.
– Я ведь могу это проверить, - зловеще предупредила Эйдриан, беря телефонную трубку.
– Конечно, проверь. Даже архивариус в полиции должен быть бдительным. Точнее, архивариусесса.
– Сам такой!
– номер она всё ж таки набрала, но ответа не дождалась. Заколебалась, глядя на свой сотовый.
– Я ведь объяснил: человек занят, - Ник вздохнул.
– Послушай, я же всё тебе рассказал. Сама видишь, мне нечего скрывать. К тому же, я работаю на себя, никаких клиентских тайн не охраняю и совершенно безобиден.
– Любой тихоокеанский шторм раз в десять безобиднее тебя.
– Да брось, я же просто защищаю свой покой. И Сильвии. Мы заслужили право не волноваться, что какой-нибудь остолоп опять влезет в дом и всё там разнесёт. Если кто-то ещё интересуется этими вопросами, я должен знать кто и почему.
Эйдриан покачала головой и убрала мобильник в карман.
– Да я и сама мало что знаю. Заявились на той неделе какие-то северяне...
Несмотря на свою внешность, Эйдриан была коренной островитянкой. Как и все уроженцы гряды, она называла северянином любого гостя с материка. Даже если он приехал из Браунсвилла, штат Техас. Так что разъяснением это было трудно назвать. Правда...
– Как понять "заявились"?
– Неожиданно пришли, нагрянули, ввалились без предупреждения, вроде тебя. Короче, я вообще первый день здесь работала, ещё ничего не понимала, а тут эти...
– Выходит, ты тут всего неделю?