На блюдечке
Шрифт:
Сильвия скорчила возмущённую физиономию, но ничего не сказала.
– Помните, я не знал, откуда начать?
– Теперь знаешь?
– Число возможных вариантов сузилось. Помогло качество снимка. Ты сфотографировал тарелку с таким разрешением, что некоторые детали, при обычном масштабе не заметные, проступают, если раз в десять увеличить.
– Любопытно. И что же это у тебя там проступило?
– На одноцветных пустых участках узора, тех, которые могут нули обозначать, есть маленькие чёрные треугольнички.
– То есть, получается последовательность ноль-один-два?
– сделал догадку Ник.
– Так всё равно непонятно, в какую сторону идти, по часовой, или против, - сказала Сильвия.
– Да, - ответил Робби из телефона.
– Скорее всего, это значит, что одна из единиц, на самом деле тройка.
– Куда же делись две метки? Стёрлись?
– Подожди, Ник! Пусть так, я не пойму, где тогда будет начало?
– В начале нулевого ребра, - бодро заявил юноша, - там, где в него упирается конец третьего. А метки не стёрлись. Видимо, их роль играют какие-то другие элементы в узоре. Либо тоже треугольные, либо как-то совпадающие по смыслу... Мы сейчас пытаемся понять, что это может быть.
– Что ж, успехов...
– растеряно пробормотал Ник. Странное чувство неуютности вдруг возникло. Словно половиной задницы сидишь на кривобоком стуле на сквозняке, да ещё у всех на виду. Он встал и огляделся. Вроде, всё нормально...
– Ты чего?
– недоумённо воззрилась на напарника Сильвия.
– Да так, показалось. Что ты там говорил, Робби?
– Ну... Ещё психологи считают, что двоичный код, скорее всего, сам по себе не несёт информации о каких-то вещах или местах. Это только ключ, руководство к прочтению более сложных шифров.
– Тех, которые в цветах, формах и размерах?
– Точно. Как только мы расшифруем бинарную часть послания, дальше должно пойти побыстрей.
– И когда сие чудо свершится?
– Скорее всего, к субботнему утру. Работать-то мы будем по ночам. А за одну ночь вряд ли успеем.
– Ладно, что же поделаешь, трудитесь, не будем тебя больше отвлекать.
– Хорошо, но у меня тут ещё одна мысль возникла.
– Выкладывай.
– Если мы смогли обойтись без тарелки, может её ценность не так уж и велика? Достаточно иметь хорошее изображение и всё.
– И к чему это ты?
– не поняла Сильвия.
– Может, мы неправильно трактуем действия мм... подопечных? И они вовсе не за тарелкой гоняются?
– А что же они делают, по-твоему?
– Не знаю. Но думаю, что, если руды много, если кому-то одному не удастся получить её всю, преимущество будет у того, кто точнее и быстрее сделает анализ. И я бы на их месте искал лабораторию получше. До породы рано или поздно кто-то доберётся, и остальным важно не упустить этот момент, чтобы отхватить свой кусок. В буквальном смысле. А дальше уж, чья наука сильнее, тот и победил. Ладно, меня уже зовут, утром доложу о результатах. Пока!
Ник ещё некоторое время задумчиво глядел на замолкший мобильник. Не за тарелкой гоняются... Чёрт, что ж так думается-то туго?! Нет, определённо надо на крышу.
Береговую линию полностью скрывали кроны - прибрежные участки густо заросли деревьями и кустами. Не было видно набережной с бетонным бордюром, узкой полозки пляжа и даже купающихся у берега. Лишь тусклые блики фонарного света на мелких волнах. И так на несколько сотен ярдов в обе стороны. Потом извилистый берег периодически начинал выныривать из-за чёрной растительности, но разглядеть кого-либо на таком расстоянии уже было трудно. А ещё дальше, в миле с лишним сиял огнями южный порт. Щедро иллюминированный теплоход подходил к причалу. Наверное, он привёз множество туристов - весёлых, беззаботных бездельников, для которых вся гряда - сплошная зона развлечений. Нику очень захотелось туда. Бегать по палубе за озорной красоткой, заливаться смехом безо всяких причин и не думать о завтрашнем дне.
– У тебя оптика где?
Он озадаченно оглянулся. Сильвия полулежала в шезлонге, закинув руки за голову и смотрела на звёздный небосвод.
– Какая оптика.
– Бинокли, подзорные трубы, телескопические объективы. Повседневный инструмент исправного сыска. Ты наверняка упаковал их в один из своих саквояжей.
– М-м-м... скорее всего, да. Но где? Сейчас так с ходу и не вспомнишь.
– А жаль. Могли бы посмотреть Галилеевы спутники, Европу ту самую. Вон, Юпитер какой яркий, она пальцем показала куда-то в зенит.
– Да ну, это ещё и штатив придётся искать. Без него всё дрожать будет. Ты уверена, что это Юпитер? Не Венера?
– Ник, ну какая Венера?! Она же всегда рядом с Солнцем. Если бы была, то только на западе, у горизонта. Но мы её утром видели, на восходе, помнишь? Это точно Юпитер, таких ярких звёзд не бывает.
– А где Сатурн?
– Вот это я не знаю. Могу по интернету выяснить.
– Да нет, зачем? Всё равно глазом кольца не видны... Ух ты, а вон спутник! Смотри, прямо на глазах ярче становится.
– Где, где?
– Туда гляди, - Ник присел рядом и повернул голову напарницы в сторону моря.
– Ага, точно! Всё ярче. Наверное, это он на солнечную сторону Земли вылетает. Ну, то есть сторона ночная, но на его высоте Солнце ещё светит, я имею в виду...
– Да неважно, главное красиво летит.
– Их сейчас полно стало. Есть большие, с солнечными батареями во много метров, они должны сильно отражать. Ну, будешь искать оптику?
– Вот ещё. Пока найду, уже расцветёт. Ты же меня знаешь.
– К сожалению, да. Что ж, тогда пойдём фильм смотреть, - Сильвия решительно встала.
– Ну зачем?! Мы всё уже обсудили, традицию соблюсти не получится. А здесь такое небо, безо всяких телескопов глаз не оторвать. А океан! А природа! Звуки, запахи, - он вдруг подумал, что в бинокль сможет разглядеть девушек на дальних берегах и решил, что запрятал оптику не так уж и далеко.
– Можно и просто так смотреть, интересно всё-таки.