На чужой каравай
Шрифт:
Вот и в этот раз Артур потратил десять тысяч и сочинил правдоподобную историю о своей тётушке, о здоровье которой он очень сильно беспокоится, поскольку старушка отказывается лечиться. А ведь у неё, бедняжки, рак. А добрый племянник готов оплатить любое лечение, лишь бы спасти любимую тётушку. Но для этого нужно знать, не поздно ли начинать это лечение. Ведь тётушка молчит, как партизан, и ничего не рассказывает любящему племяннику, лишь медленно угасает на его глазах.
И Артур так убедительно рассказал всё это сотруднице регистратуры, прибавив к своей просьбе конверт с деньгами,
– Вы знаете, а у Вашей тёти нет рака! – огорошила Артура сотрудница регистратуры поликлиники, просмотрев всю карту Веры Семёновны.
– Этого не может быть! У неё рак шейки матки! – озадаченно проговорил Артур, который меньше всего ожидал услышать такой ответ.
В худшем случае он рассчитывал услышать, что у Веры Семёновны ремиссия, которую она тщательно скрывает от своего контрагента, но чтобы вообще ничего не было, это было уж слишком!
– Может быть, не рак, но какая-то другая тяжёлая болезнь у неё точно есть! – принялся настаивать Артур. – Знаете, моя тётя такая скрытная! Особенно когда дело касается здоровья.
– Нет! – медленно произнесла сотрудница регистратуры, вновь просмотрев карту Веры Семёновны. – Её состояние вполне соответствует возрасту. Небольшая гипертония, ишемическая болезнь сердца, но ничего такого, что позволило бы серьёзно опасаться за её здоровье! К тому же последние шесть месяцев она к нам вообще не обращалась. И ни одного вызова на дом. Значит, всё не так плохо.
– Вы уверены? – не поверил услышанному Артур. – Патрикеева Вера Семёновна, шестьдесят девять лет! Проверьте!
– Да, это она! – подтвердила сотрудница регистратуры. – Так что можете перестать волноваться за свою тётушку! А те деньги, которые Вы планировали потратить на её лечение, потратьте ей на подарок! Уверена, это сразу поднимет ей настроение, и она перестанет замыкаться в себе и станет с Вами более открытой, чтобы впредь Вам не пришлось за её спиной выяснять состояние её здоровья. Всё-таки это неправильно!
– Так и сделаю, – хмуро произнёс Артур, пытаясь осмыслить услышанные новости. – Спасибо!
Выйдя из поликлиники, Артур был вне себя от гнева. Как она могла, эта старушенция, так нагло провести его! Соврать о том, что у неё четвёртая стадия рака, для того чтобы стрясти с него огромные деньги! И он тоже хорош! Повёлся на спектакль, ничего не проверил и согласился платить по сто тысяч в месяц! Если продолжать платить такие деньги и дальше, к концу года можно объявлять себя банкротом! Нет, так дело не пойдёт! Нужно найти управу на бессовестную старушенцию и заставить её вернуть обманом полученные деньги!
Так думал Артур Чермашенцев, планируя свои дальнейшие действия. У него был знакомый адвокат, и именно к нему поехал Артур за советом и помощью.
Феликс Олегович Бахтин был приятелем Артура и таким же пройдохой, не шибко разбирающимся в средствах достижения желаемого и не упускавшим ни малейшей возможности заработать, даже на проблемах своих приятелей. Может быть поэтому Феликс и Артур с полуслова понимали друг друга. И когда Артур поделился с Феликсом своей проблемой, тот мигом набросал исковое заявление в суд с требованием признания договора ренты недействительным в связи с тем, что гражданка Патрикеева обманом принудила гражданина Чермашенцева к сделке, введя его в заблуждение относительно своего состояния здоровья, для чего инсценировала целый спектакль, прикинувшись умирающей и подговорив своего знакомого сыграть роль доктора.
За составленное заявление и проведённую консультацию Бахтин взял со своего приятеля пятнадцать тысяч, добавив, что участие в судебном процессе обойдётся ещё в сто пятьдесят тысяч.
– Как только выиграем дело, я с удовольствием заплачу тебе все эти деньги, – пообещал Артур, – но сейчас у меня просто нет этой суммы! Вредная старуха обчистила меня до нитки! Сейчас я и ста тысяч не наберу, чтобы заплатить тебе.
– Тогда иди в суд без меня! – не желал работать в долг Феликс. – Мне тоже нужно на что-то есть!
– Но я заплачу! Ты сам сказал: дело верное! – попытался уговорить приятеля помочь ему в суде Артур.
– Так и есть! Старуха тебя обманула, и сделка была заключена под влиянием обмана. Любой суд будет на твоей стороне! В таком деле я тебе не нужен. Ты и сам прекрасно справишься! А у меня есть клиенты, которые уже заплатили мне, и я не могу им сказать, что бросаю их, для того чтобы бесплатно участвовать в деле своего приятеля! Я такой же деловой человек, как и ты, и не могу отказаться от верного заработка ради участия в благотворительности!
Такой оборот дел не понравился Артуру, потому что он по опыту знал, что адвокат в суде лишним не бывает. Даже если предстоящий судебный процесс должен быть простым. Кроме того, Артур чувствовал, что Феликс юлит, заверяя, что дело верное. Возможно, он понимает, что дело может быть проиграно, и потому не хочет вступать в процесс.
Конечно, если бы Артур быстренько нашёл сто пятьдесят тысяч и заплатил Феликсу вперёд, то тот, не оглядываясь, тут же рванулся в бой. Но у Артура реально не было этих денег, а занимать, рискуя потерять и эту сумму, он не хотел.
И он решился идти в суд один. В конце концов, договор он знал чуть ли не наизусть, обстоятельства дела тоже, а уж выступление в суде точно не было для него проблемой.
В итоге, Артур Чермашенцев прекратил выплачивать Вере Семёновне причитающуюся ей ренту, а вместо этого подал на неё в суд.
Как только в назначенный день Вера Семёновна не получила свои деньги, она сразу поняла, что агент против неё что-то замыслил. На всякий случай она выждала ещё несколько дней, после чего связалась с Никитой Васнецовым – единственным знакомым ей юристом. Тот уже заканчивал университет и пообещал оказать ей всяческую помощь, если придётся в суде отстаивать свои интересы. И Вера Семёновна успокоилась и принялась ждать дальнейшего развития событий. Однако судебная машина работает не так быстро, как хотелось бы, поэтому судебное заседание началось только через несколько месяцев. По совету Никиты, Вера Семёновна убрала подальше свои обновки и оделась в прежнюю скоромную одежду.
Конец ознакомительного фрагмента.