На другом конце земли
Шрифт:
– Оля, ке таль! – улыбчиво поздоровалась она по-испански. Мы все втроем натянули вежливые лица и ответили то же самое.
В подъезде ждал единственный чудовищно тесный лифт с железными решетками вместо раздвижных дверей. Закрывать их нужно было вручную, что вселяло ужас. Перевозить наши вещи пришлось аж в четыре захода. И каждый раз во время погрузки лифт пронзительно пищал на весь дом.
Квартира оказалась маленькой, пыльной и старой, прямо как ее хозяйка. Когда она приняла оплату, отдала ключи и удалилась в соседнюю дверь на площадке, папа стал раскладывать в зале диван, а я, умирая от жажды, пошла искать воду.
На узенькую кухню, больше напоминающую коридор, попасть удалось не сразу. Дверца холодильника, в который пустым взглядом смотрела мама, заслоняла весь проход.
– Кх-кхм… Можно пройти?..
Мама молча вздрогнула, прикрыла дверцу.
– Да, тесновато тут, – протискиваясь между мамой и стеной, бормотала я.
– У них не принято кушать дома. Поэтому и кухня так… просто чай попить.
– Кстати, про попить… Тут есть вода где-нибудь?
– Вон фильтр, – мама ткнула пальцем в дальний конец кухни-коридора. – Набери.
“Какое здесь все страшное, – пронеслось в голове, пока глаза осматривали криво висящие дверцы шкафчиков и, то ли черно-белую, то ли бело-черную каменную столешницу со следами жира. – Не могли поприличнее что-нибудь найти?” Родители у меня всегда “отличались” излишней экономностью. Вернее, мама считала деньги как Скрудж Макдак, а папа не сопротивлялся. Хотя в деньгах мы не нуждались, я не закатывала истерики по поводу того, что ходила с китайским подобием телефона, когда одноклассницы козыряли айфонами, принимала как должное, что обувь нужно менять только когда старая пара засияет дырами или станет мала. Так воспитали. Но конкретно сейчас почему-то сильно разозлилась на маму за выбор этой ночлежки вместо отеля. “Проснуться бы завтра в своей комнате и понять, что Аргентина была лишь кошмаром…” – мысленно заключила я и подошла к фильтру для воды.
Кувшин выглядел грязным. Пить из него не хотелось совсем, но другого варианта просто не находилось, так что пришлось отложить съемную крышку в сторону и включить крантик угловой мойки. Холодная струя побежала в подставленную емкость. Кувшин был наполовину полон, когда вдруг на стену из ниоткуда выбежала какая-то насекомоподобная тварь и тут же скрылась за раковиной.
– А-а-а! – вырвалось изо рта с пронзительным звоном. Визг был такой громкости, что, казалось, я разбудила весь дом.
Руки выронили фильтр. Вода отскочила под наклоном, забрызгала меня целиком.
– Что?! Что случилось?! – запричитала мама, подбежав ближе.
Я так и застыла с растопыренными пальцами и скрюченным выражением ужаса на лице.
– Т-т-там… Какое-то… – выговаривала через силу. Мурашки пробежали по коже прямо в мозг. – Жук…
Мама выключила воду и, нахмурив брови, переспросила:
– Жук?
– Я не знаю. – От ощущения мерзости меня передернуло. – Большой такой. Размером с два ногтя.
– Усатый?
– Да.
В дверях кухни появился папа.
– Все нормально?
– Нормально, – был ответ с нервной усмешкой. – Наша дочь первый раз таракана увидела.
– Кукарача.
Я посмотрела на папу глазами, полными непонимания.
– А?
– Кукарача. По-испански – таракан. И что, ты решила его криком убить?
– Лучше бы нужные слова учил, – подстебнула мама.
– Вполне себе нужное. В чатах вон пишут, что тут этих тараканов… Летают даже.
– Фу! Гадость какая! – брови нахмурились сильнее, так, что еще чуть-чуть, и соединились бы в одну.
– Ладно, я в душ, – бросил папа, скрывшись за углом. А оставшаяся со мной родительница вытащила из раковины кувшин со словами:
– Вот в моем детстве…
– Ой, щас начнется! То, что вы в детстве тараканов на веревочке водили как домашних питомцев, не значит, что это норма, – слушать нравоучения из разряда “а раньше…” у меня не было ни сил, ни желания.
– Ну что ты матери грубишь?
– Ничего. Устала.
– Иди тогда спать, раз устала.
– Ушла, – заключила я и направилась в зал.
– Ты вроде воды хотела, – донеслось следом.
На расправленный диван в катышках я плюхнулась всем телом и только потом сообразила, что впечаталась лицом туда, где совсем недавно находилась чья-то попа.
– Уже как-то не хочется, – проговорила в воздух и перевернулась на спину. – Спасибо.
Из кухни послышался наигранно громкий недовольный вздох.
Пока я пялилась в потолок, пытаясь расправить хмурые складки на лбу, мама побренчала чем-то на кухне, потом ушла в свою комнату, вернулась с комплектом постельного белья и, молча положив его возле моих ног, удалилась, закрыв в спальню дверь. Меня оставили наедине со своими мыслями. А мысли были не очень. В ванной шумела вода, папа тихонько напевал басовую партию Courtesy call 1 , которую я из-за него сама уже выучила чуть ли не наизусть. Тусклым светом в коридоре горела лампочка. “Так и свихнуться можно. Надо отвлечься. Как там, интересно, Тема?”
1
Папа Али был каким-то странным рокером. Он, конечно, знал классические группы вроде Green Day, AC/DC и прочих, но предпочтение отдавал новым, мало кому в России известным. Зато так смог привить дочери оригинальный музыкальный вкус.
Потратив все оставшиеся силы для того, чтоб встать, я включила свет. Искомый роутер сразу попался на глаза, стоял на тумбочке в зале. Пароль от вай-фая располагался на задней его стороне – потертая бумажка, приклеенная скотчем. Когда подключилась, на экране, помимо глупых уведомлений из приложений, высветились сообщения:
Темушка? (05:12): “Ок”.
Темушка? (05:13): “Хорошего полета”.
Владик (09:34): “Привет, как ты там?”
Владик (09:34): “Мы уже все тут скучаем. Математичка про тебя спрашивала. Мы когда ей сказали, что ты в Аргентину умотала она побледнела даже. Завидует”.
Владик (09:41): “Наверно еще летишь”.
Владик (09:42): “Жалко так и не успели попрощаться нормально”.
Владик (09:42): “Надеюсь все хорошо и тебе там понравится. Шли фотки с видосами”.
Владик (15:59): “Напиши как приземлишься, а то я волнуюсь”.
Владик (16:00): :)
“Ок и хорошего полета?!? Ты, блин, издеваешься?! – бунтовал мой внутренний голос. – И это называется парень?” Уровень злости достиг своего максимума на сегодня. Накопленная усталость от почти дня в самолете, корыта на колесах вместо такси, тараканов, жуткой квартиры с твердым диваном, отсутствия банальной воды и маминых сцен – все это вместе взятое задушило меня настолько, что, откинув телефон в сторону, я уперлась локтями в коленки и просто начала плакать. Слезы стекали по щекам, оставляли пятна на джинсах. “Владик и то обо мне больше печется, чем собственный парень”, – говорила я сама с собой мысленно. В горле встал ком. Пришлось всхлипнуть так тихо, как это было возможно, чтоб не привлечь маминого внимания. “Что с ним происходит там вообще? Никогда не замечала такого холода. А сейчас, когда мне больше всего нужна поддержка… Стоило догадаться, что отношения на расстоянии будут нелегкими, но вот так сразу…“