На другом конце земли
Шрифт:
– Ты чего сидишь-грустишь? – спросил вдруг папа.
Наверно, мое лицо действительно выглядело грустным из-за всех этих размышлений. Не знаю. Я устала и совсем уже его не контролировала.
– Тут есть бесплатный вай-фай и розетки, чтоб подзарядиться.
– Правда? А где? – приободрилась я, потому что мой телефон отдал свои последние силы еще в полете до Турции и предательски выключился.
Перед поездкой мама носилась по квартире как электровеник, все время спрашивала, не забыла ли я что-нибудь важное сложить. Еще она просила помочь утрамбовать чемоданы, вынести мусор на дорожку, сделать кучу мелких и, по ее мнению, очень важных вещей.
– Вон там, возле окон, – пояснил папа и указал на пустые сидения недалеко от нас.
– Ты куда это собралась? – вклинилась мама, когда я встала.
– Телефон зарядить.
– А дома ты его не зарядила что ли?
– Забыла, – я не скрывала недовольства.
К чему все эти упреки? И так сама знаю, что растяпа. Внутри появилась злость на маму. Она вечно не упустит возможности меня пристыдить за промахи.
– Посадка скоро. Сиди уж. Зарядишь в самолете.
– Там разве есть розетки?
– Дам тебе пауэрбанк.
– Но тогда я не смогу написать Артему!
– Он же знает, что ты в полете…
– Мам! – громко прервала ее я.
Чувствую, что сейчас начнется… “Подождет твой Артем”, “Вы всего лишь дети”, “Он от тебя так устанет” и прочие высказывания подобного рода я постоянно слышала от мамы в адрес наших с Темой отношений. Она даже не хотела признавать, что это вообще отношения. Все время твердила, что я еще маленькая для того, чтоб иметь парня и, что первая любовь это несерьезно. Хотя, вот чего я никогда не понимала: неужели она сама не помнит, как была подростком? Ей ведь тоже было бы неприятно, если бы ее выбор постоянно осуждали. Наверно, это все потому, что Тема ей не нравился. Даже когда я отпрашивалась к нему с ночевкой, приходилось прибегать к помощи отца. Аргументы, что с нами будет Темина мама, а я буду спать на диване – на нее не работали. Кто бы ей объяснил, что я давно уже не ребенок и не буду вечно сидеть дома… Что у меня есть своя жизнь. Жизнь, из которой меня сейчас так безжалостно вырвали.
– Ладно тебе. Пусть идет, – заступился папа. – Давай я с ней посижу, чтоб не потерялась.
Мама тяжело вздохнула и, закатив глаза, кивнула в ответ.
– Ей и так сейчас сложно, – едва слышно шепнул он, когда мы уходили.
Я уселась возле розетки, включила телефон и стала пытаться подключиться к вай-фаю. Удалось не с первой попытки и не без помощи. Там была какая-то мудреная схема с переходом на сайт, введением номера нашего билета. Еще все на английском, так что хорошо, что папа вызвался пойти со мной.
Крестик возле значка вай-фая перестал мигать, появился сигнал. Ни одного сообщения. А я так надеялась, что Тема что-то напишет. Что-то милое, как он умеет. Чтоб я прочитала, когда прилечу. Но нет… Ни-че-го. Это немного меня расстроило. Как будто я одна тут скучаю.
Я отчиталась, что долетела до Стамбула и теперь жду следующей посадки. Отправила сердечко, но, что соскучилась, писать не стала. Значок над аватаркой Артема гласил – он не в сети и давно в ней не был, так что я выключила телефон и стала ждать. Пусть хоть немного зарядится. А то от скуки умру в самолете.
Папа сидел рядом, тоже залипая в экран. Мой взгляд случайно упал на его новостную ленту.
“Беспорядки в Аргентине. В результате ограбления был убит водитель автобуса. Профсоюзы объявили забастовку”, – гласили крупные буквы заголовка.
Ну и страна… Я слышала, конечно, что там высокий уровень преступности, но чтоб настолько…
На выходе рядом объявили посадку. Люди начали толпиться возле наших сидений. Потерянными глазами я смотрела по сторонам. Там взрослые давали свои билеты стюардессе и исчезали в большом коридоре трапа. Среди прочих серых фигур сильно выделялась влюбленная пара. Они приобнимали друг друга за талии и улыбались. Наверно, летят вместе в какое-нибудь романтическое путешествие. Или, может даже, в свадебное. Когда подошла их очередь, парень шепнул что-то девушке на ушко, та раскраснелась и, хихикнув, поцеловала его в щеку. Эх…
Когда-то и я мечтала вот так путешествовать с Темой. Он говорил, что никогда не был за границей. А мне так хотелось показать ему другие страны. Хоть даже какую-нибудь Турцию или Египет, или Тайланд, куда мы с родителями ездили отдыхать. Ему бы понравилось. Как-то раз, помню это, словно было вчера, мы сидели на крыше его дома, глядели на вечереющий Питер, и он сказал, что поедет со мной хоть на другой конец земли. Я тогда еще рассмеялась, ведь у земли нет конца. Она же круглая. Наверно, именно из-за глупой оговорки те его слова надолго отложились в памяти. А, может, потому что момент был романтичный…
Жаль, что все вышло совсем не так. Да и чего было ожидать. Он такой же подросток, как я. Зависит от родителей. Вернее, от мамы. Отца он своего не знал. Его бы не отпустили со мной. А мне бы не позволили остаться. Как, наверно, здорово быть взрослым. Я так уже этого хочу. Самой принимать решения, завтракать сладким, не чистить зубы перед сном… И никакой домашки. Мечта, а не жизнь!
Гладя на всех этих людей, на ту пару и на самолеты за окном, что разъезжали по огромному аэродрому, я предалась воспоминаниям о былых днях. О том, как было в школе, о друзьях и о своем парне.
Артем не был самым крутым, как показывают обычно в сериалах про подростков. У нас вообще не существовало “самых крутых”. Все тусовались как-то по отдельности, в пределах своих собственных компаний. Не всегда даже эти компании формировались из одноклассников. В нашей, например, из нашего класса кроме меня и Артема был еще только Владик, они дружили с Темой с детсада. А остальные – кто откуда. И мне это нравилось. Мы были обычные подростки со своими обычными интересами. Гуляли вместе по Питеру, по улицам и торговым центрам, куда приходили, чтоб скоротать выходные и съесть чего-нибудь вкусного на фуд-корте. Собирались на тусовки по мере везения и отсутствия чьих-нибудь родителей дома. Иногда пили какую-нибудь гадость из ларька на детских площадках. Потом убегали от злых бабушек, на это ругающихся. В общем, ничего необычного в моей жизни не было. Меня это устраивало. А сейчас все перевернулось вверх тормашками. Как же хочется домой…
– Пойдем, – обратился ко мне папа, выдернув из таких приятных и немного даже печальных воспоминаний. – Посадку объявили. Мама ругаться будет.
Все вместе мы отстояли еще одну, надеюсь, последнюю очередь, отдали свои билеты с паспортами женщине за стойкой. Она сказала нам что-то на английском и улыбнулась.
Дальше прошли в большую стеклянную трубу, заняли свои места. Мне досталось сиденье у окна. Смотрела в него весь взлет. Железная птица медленно начала разгоняться.
Фильмы говорят, что в самолетах люди испытывают облегчение. Оставляя позади ту жизнь, от которой улетают. Предвкушая новую главу своей истории. Но я, как ни старалась, не могла ощутить успокоения и трепета. Лишь тоска по привычному, любимому укладу заполняла дыру в душе. Дыру, где раньше был Питер.