На этом берегу
Шрифт:
Они вышли задолго до рассвета, прихватив с собой монеты, которые были у Гилда, мешок с беличьими шкурками и берестовый короб, заполненный до краев кусочками оловянной руды, намытой Рианом в одном из лесных ручьев.
— Может быть сумеем выменять у кузнеца что-нибудь нужное, или хотя бы немного больше муки. — Пояснил он. — За чистое олово цена была бы выше, но у меня нет такой возможности.
— А золото тут есть? — спросил Гилд.
— Нет, золота нету. Только олово, и то не слишком много. Это и к лучшему, не
Эльфы шли быстро и встретили солнце уже почти на полпути. Кое-где, особенно на солнечных полянках, начинали цвести деревья — дикие вишни и сливы, и стоило больших усилий, чтобы не задержаться и вдоволь не налюбоваться красотой белопенного кипения жизни. Буйство разнотравья и темные заросли папоротников, светлые колоннады соснового бора и кряжистые могучие дубы-одиночки — эта земля была так щедра, так добра к своим детям, что кощунством казалась сама мысль о том, что можно равнодушно срубать деревья, и распахивать луга.
— Смотри. — Тихонько сказал Риан, показывая другу на вершину ближнего холма. — Лисовин.
И действительно, рыжая плутоватая морда наблюдала с безопасного расстояния за путниками.
— Из чужого курятника возвращается, — усмехнулся эльф и издал свистящий звук, заставивший лисовина крутануться на месте, взмахнуть хвостом и быстро умчаться прочь, унося в зубах что-то белое. — Хозяйка уж должно быть заждалась с добычей.
Для двух альвов лес был живым и ярким, полным открытий и чудес.
— На обратном пути сделаем крюк, я покажу тебе водопад. — Пообещал Риан, когда они уже подходили к деревне.
Издалека потянуло запахом навоза и мокрой земли, хлебным ароматом и даже молоком. В глубине души Гилду куда больше хотелось сразу пойти смотреть водопад, чем переступать черту деревни. Он боялся, действительно боялся людей. Это был почти неосознанный страх, ведь здешних жителей он не знал, но оставить друга одного, дожидаясь в лесу, тоже не мог. А потому, ближе к полдню, оба мужчины вышли из прилегающей рощи и, словно призраки, вступили на деревенскую улочку.
Место не понравилось Гилду сразу, низкие, словно вросшие в землю, темные дома, покосившиеся изгороди, грязь и навоз под ногами. Но главным было не это, что-то витало в воздухе, чувствовалось в косых взглядах редких прохожих, и недоброжелательством обжигало сердце. Хотя деревенские избы никогда не привлекали Гилда, то селение, рядом с которым он жил прежде, имело совсем другой вид. Зелень деревьев подступала близко к домам, речка освещала пейзаж, в то время как здесь, все было вырублено, и серая земля под ногами не знала даже травы. Встреченные ими люди были мрачны и закутаны в грязное тряпье с головы до ног. Исхудавшая за зиму скотина мычала и блеяла на все лады в убогих сараях. Пьяный, здорового вида мужик, едва не наткнувшись на альвов, отпрянул в сторону и, перекрестившись, сплюнул под ноги:
—
Кровь отхлынула от лица Гилда, и он потянулся к мечу, Риан едва успел его удержать.
— Что ж ты так напился, если праздник святой, — медленно проговорил он, глядя человеку прямо в глаза. — Разве Бог разрешает вам пить в пост?
То ли от этих слов, то ли от взгляда, но человек так-то съежился и, не сказав больше ни слова, шатаясь, побрел мимо.
— Ты что, убить его надумал?! — развернулся Риан к родичу. — Не советую, потому что тут каждый второй такой же. Начнешь с этого, придется убить всех. Так что держи руки подальше от рукояти меча, пока мы тут. Потерпи…, пожалуйста.
— Я не могу их терпеть… — шепотом произнес Гилд, — порой мне уже все равно, что случится потом. Как ты их выносишь? Ты же был у них в плену.
Он выглядел так, будто шел по звериному логову, будто он, а не Риан успел познать неволю. Управлять собой ему становилось все трудней.
— Ладно, извини. Поверь, я ничего им не сделаю. — Он опустил глаза и пошел рядом с другом, стараясь не оглядываться.
Первым делом они направились к мельнику. Вернее, Гилд шел и шел следом, пока не услышал мерные шлепки лопастей колеса по воде.
— Твои монеты нам пригодятся. — Подбодрил Риан поникшего сородича. — Жон не устоит перед серебром.
Мельник — высокий широкоплечий мужчина, видимо, узрев пришельцев издалека, вышел навстречу. Радости на его плоском грубом лице разглядеть не удалось бы самому пристальному взгляду.
— Привет, Жон! — окликнул мельника альв.
— Привет. Чего надо? — пробурчал тот.
На Гилда он даже не глянул. Зато двое подростков, показавшихся в дверном проеме, вытаращили глаза и пялились на незнакомца без всякого стеснения.
— Хочу купить у тебя пару мешков муки.
— А деньга у тебя есть?
— Есть.
Риан продемонстрировал мельнику монету, предусмотрительно ограничившись только одной штукой, во избежании искушения.
— Откуда у тебя серебро взялось?
— Тебе-то какое дело? Заработал.
Гилд непроизвольно вжал голову в плечи, услышав злость в голосах собеседников.
— Хорошенькое дельце…
— Я за мукой пришел. — Отрезал альв. — Ты продаешь муку или нет?
Мельник вдруг странным образом замялся, глаза его забегали.
— Поди у старосты спроси. Навроде указ вышел про нелюдёв.
— Какой указ? — не понял Риан.
— Почем мне знать? Староста знает. Поди спроси у него.
— О чем спросить?
— Можна альвам муку продавать аль нет.
Риан сплюнул себе под ноги, не в силах сдержать раздражение.
— Хорошо. Мы скоро вернемся.
Он развернулся на каблуках и пошел обратно.
— Что теперь делать? — спросил растерянный таким оборотом событий Гилд.