На этом берегу
Шрифт:
— Ну что, показывай свое старое жилье, — прервал размышления Риан. — Заодно, может, еще чего ценного выясним. Нам повезло, что люди любят громко разговаривать.
Гилд кивнул и молча свернул на чуть заметную тропку, уводящую в тень леса. Поразительно, но за годы его скитаний от нее остался какой-то след, маловероятно, что кто-то пользовался этим путем без него. Когда-то Гилд выбрал его для походов на север. Трудно сказать, как появилась тропа, говорят, такие узкие нитки дорожек часто рождаются из муравьиных маршрутов, но из всех двуногих созданий, живших по эту сторону гор, пользовался ею лишь он один.
С каждым шагом на сердце становилось все тяжелее, непонятная, острая тоска вонзалась иглами в память, призывая чувства, и вершила свое вечное дело, принося боль.
Они миновали пологий холм и вышли к реке. На той ее стороне по-прежнему стояла деревня, та самая, возле которой он столько лет жил. Хлипкий дощатый мостик висел над рекой, сужающейся в этом месте. Гилд замер, высматривая дома на противоположном берегу. Вроде и жители никогда не были ему близки, и знакомств с ними он почти не водил, а вот смотрел сейчас с надеждой и тревогой — выжили ли они под властью нового герцога, не постигла ли их лихая судьба погорельцев. Он воспринимал их, как один живой организм, состоящий из отдельных домиков со своими судьбами. И сейчас не было в его памяти картин ни о косых взглядах, бросаемых вслед чужаку, ни об охотниках, которых он сторонился на лесных тропах, ни о чем плохом… Все обошлось, деревня жила. Люди копошились на огородах, рыбачили, работали в поле, отвоеванном у кромки леса еще их дальними предками. Больше всего альву хотелось пройти туда, обойти знакомые улочки, увидеть людей, найти знакомые лица. Он всегда был для них чужим, но столько лет жил рядом с ними, видел их праздники и беды, видел, как старики уступают место молодым, что теперь сердце сжималось, будто от встречи с родными.
— Я бывал там… — только и смог он сказать, и невольно шагнул вперед.
Риан тут же поймал его за руку:
— Ты куда? С ума сошел? Нас же ищут, мы для них теперь просто добыча, за которую назначена награда серебром, думаешь они откажутся подстрелить нелюдя?
— Нет, конечно…
Гилд остановился, напряженно всматриваясь вдаль, а потом, произнеся что-то неясное, все же пошел вперед. Держась в тени ив, склонившихся у воды, он смог рассмотреть поселение ближе. Зрение не обмануло его, часть изб была сожжена, пепелище чернело и на месте избы лекаря. Мрачные дыры кострищ перемежались с уцелевшими избами, даже отсюда было видно, как обеднела деревня за эти годы.
Гилд снова произнес, что-то неслышное, но потом, тряхнув головой, добавил:
— Может быть Ньюри Ферану хотя бы достало ума избавиться от дикарей у отрогов гор. Эти звери частенько нападали на путников, убивали, а то и съедали живьем, они и есть настоящие нелюди, а вовсе не мы.
— Ладно, пошли. — Риан решительно развернулся и направился в лес все по той же тропе.
Жилище Гилда сохранилось нетронутым, никто не нашел его, а может, и не искал. Время замерло на подходе к хижине. Одной стеной она упиралась в песчаный холм, остальные были аккуратно сложены из подручного материала, лес и камни давали все необходимое. Видимо, у хозяина имелись свои представления о строительстве, потому что все было продумано и исполнено по плану, соблюдено в мелочах. Когда-то давно, впервые придя сюда и облюбовав это место, он поселился в пещере, больше напоминающей вымоину в холме, и начал пристраивать к ней будущей дом. Это было своеобразное хобби, альв и не предполагал, как долго здесь проживет. Но сейчас молодая трава и тонкие прутики будущих деревьев проросли у порога, прошлогодние листья прикрыли крышу, природа постепенно начала обживаться в оставленном доме.
Гилд распахнул дверь. Взглянул на полутемное запустение и быстро вышел, едва не задев плечом Риана, стоящего позади него. Быстро обогнув дом, он всмотрелся в траву и подлесок и, наконец, вспомнил то место, где уходя, спрятал свой нехитрый скарб.
— Сейчас все достанем, и можно будет жить. — Ни на кого не глядя произнес он.
Горькое чувство, будто он пытается оживить мертвеца, не покидало его. Они нарушали
Собственно говоря, ничего нового Гилд и Риан не открыли, когда на собственном опыте убедились в старой, расхожей истине, гласящей, что хорошо там, где нас нет. Похожая поговорка существовала и у их народа, только звучала иначе, но смысл оставался тот же. И если лес, в котором жил Риан, был более дикий и нетронутый, то здесь, по эту сторону гор, за прошедшие годы, люди обжили и его, и реку, и оставаться незамеченными было для альвов гораздо труднее. Приходилось каждый миг быть начеку. Спору нет, здесь было красиво. Река плавно несла свои воды к морю, шли теплые дожди, сменяющиеся жаркими днями, свойственными самой середине лета. И если рыбалка удавалась на славу, то охотиться было практически не на кого. Зверье, распуганное близостью человеческого жилья, не торопилось в силки альвов, а бегать с луком по лесу они не рисковали. Риану очень не хватало ощущения относительной безопасности и уединения, ему казалось, что люди живут чуть ли не по соседству, и эта близость его совершенно не радовала. Довольно длительное время эльфы успешно избегали всяческих контактов с беспокойными сельчанами, у которых что ни день, то случались какие-то происшествия. То ребенок потерялся в лесу, то пожар в овине, то похороны, то свадьбы. Жизнь людей в деревне за рекой кипела, как уха в походном котелке.
Однажды вечером Риан вернулся с рыбалки раньше времени, без рыбы и с кровавыми брызгами на лбу.
— Кажется, нам пора возвращаться назад, — проворчал он в ответ на безмолвный вопрос сородича, в тревоге вскочившего навстречу. — Это не моя кровь.
— Ты кого-то убил?
— И не одного. — Выдохнул Риан и швырнул на траву свои мечи.
Он всеми силами старался не лезть в дела людей, но женщина кричала так отчаянно, что никакое сердце, даже самое черствое, даже нечеловеческое не смогло бы остаться спокойным. Трое мужчин схватили ее и маленькую девочку. Один держал девчушку, намотав на кулак её косу, а двое других насиловали женщину. Кто были эти мужчины, Риан так и не понял, а женщины были явно из деревни. Украли ли их по дороге, или те просто задержались в лесу, собирая ягоды, он тоже не выяснил. Альв просто налетел на всю компанию из вечерних сумерек, и веселившаяся троица осталась в точно таком же неведении относительно причин собственной смерти. Женщина в ужасе закрыла руками глаза, девочка упала лицом в траву.
— Не говори никому, — сказал Риан крестьянке. — Молчи о том, что видела.
Та только молча затрясла головой в знак согласия.
— Она может и не скажет, а ребенок обязательно проболтается. Так что через несколько дней уже и в городе будут знать, что в лесу видели живых эльфов. — Заключил он свой краткий рассказ.
— Они и без рассказов все догадаются, — вздохнул Гилд, — трупы-то найдут, а по следам ударов только дурак не поймет…
Он был заметно расстроен и добавил нехотя, словно роняя слова:
— Раньше здесь такого никогда не было. Сколько лет я жил рядом с деревней, даже не слышал о таких зверствах. В деревне, конечно, бывали потасовки, наверно и с женщинами своими они творили всякое, но не так, и не убивал никто никого.
— Извини. Наверное, тебе хотелось бы пожить здесь еще какое-то время. Но… понимаешь, я просто не мог. Их бы убили потом…
Впрочем, объяснять что-то Гилду не было никакой необходимости, он и так все понимал. И то, что придется оставить свой старый дом во второй раз, тоже.
— А может быть не стоит возвращаться? — спросил он. — Может быть, пойдем дальше, к морю…
Гилд говорил неуверенно, сам не зная чего ему бы хотелось больше — уйти, остаться, вернуться. Потом ему вспомнились "волчьи" холмы и теплый источник, водопад и особенно Лита.
— Я бы вернулся. — Решительно заявил Риан. — Может это и не имеет особого смысла, но сейчас я бы вернулся, и прожил бы это прекрасное лето в свое удовольствие. А ты?
— Да, пожалуй… Особенно если учесть, что осенью мы вернемся.