На фронтах третьей мировой войны. Война радаров
Шрифт:
Быстро сделали доработку комплекса по бюллетеню (так называется документ на доработку уже принятого заказчиком изделия). Результат понравился. А основная интрига в это время разворачивалась в Москве. «Это был наш последний и решительный бой!» Решался все тот же вопрос: принимать ли радиолокационный комплекс «Курган» на вооружение Советской Армии? Или только на снабжение? Или вообще воздержаться? Как мы уже объясняли, появление этого незаконнорожденного дитяти заметно путало планы и министерства, и головных предприятий, и заказчиков. Место комплекса уже давно было предназначено другим изделиям, безусловно, обладавшим многими достоинствами, особенно перед предыдущими модификациями «Алатау». Многие из недостатков «Алатау» новый комплекс преодолел, планка сравнения как бы приподнялась.
Рекламация из Леово лила воду на мельницу противников комплекса. Директор завода был настроен решительно. «Что, наклали в лампасы?» — гневно бросил он военным. Но их не вдруг проймешь. Лампасы вещь не лишняя, и путь к ним не быстрый… Постановили провести еще одни испытания, уже на реальной позиции в Леово, далеко не самой простой позиции из возможных. Предыдущие локаторы там практически не видели целей, летящих на малой высоте. Облет на высоте сто метров проводил лично командир авиационного полка из соседнего военного аэродрома в Арцизе. Не просто летать на предельно малой высоте над покрытыми виноградниками холмами!
От первой отметки, точно на теоретически предельной дальности, до разворота над позицией, и до выхода из зоны — беспровальная проводка. Два пропуска на развороте. Другие РЛС батальона цель практически не видели. Доклад в Москву ушел немедленно. Радиолокационный комплекс «Курган» был принят на вооружение Советской Армии.
В пожаре третьей мировой
Дальний Восток
«Над Амуром тучи ходят хмуро»
Дыхание третьей мировой может быть наиболее остро чувствовалось в Войсках ПВО страны. На рубежах большой страны воины ПВО реально стояли лицом к лицу с противной стороной. Заступая на дежурство, расчеты радаров так же, как и пограничники, получали приказ об охране границ, охране воздушного пространства нашей родины. И это были не просто слова. Границы нарушались, нарушались нередко, нарушались нагло. Многие из эпизодов широко известны, еще больше случаев не получило такой огласки. Но напряжение существовало всегда. Многие знают о пролете самолета-разведчика У-2, сбитого под Свердловском. Менее известно о другом таком же самолете-разведчике, сбитом нашей ПВО над Кубой во время карибского кризиса. Совсем мало рассказано о сотнях случаев воздушных провокаций на западных и восточных, северных и южных границах Советского Союза.
Разведка воздушного пространства и состояния системы ПВО страны велась непрерывно. Георгию случилось видеть, как четко работает воздушная разведка «вероятного противника». В районе Владивостока проводилась войсковая проверка одной из доработок радиолокационного комплекса. Для оценки зоны обнаружения вылетел истребитель. В сторону моря. Где-то совсем в стороне на экране светилась яркая отметка «чужой» цели. Это был привычный для расчета РЛК пролет американского разведчика, самолета «Орион». Дежурный пролет. Но когда наш истребитель развернулся на предельной дальности и направился к своему берегу, «Орион» с отменной точностью выполнил маневр и на поперечном курсе встретил его над нейтральными водами. Дескать, чего это они тут разлетались, чего проверяют?
Шла «холодная война». А где-то и горячая. Была война в Корее. Была война во Вьетнаме. Была война в Египте, в Сирии и в Ливане. Была война в Анголе. Была война в Афганистане. Было и еще много, много «локальных войн», о которых не любят сейчас вспоминать. Горячо было и жителям
Однако у каждой войны есть тыл. Тыл, где куется оружие войны. Тыл, где воюют труженики тыла. Они тоже становятся участниками войны. Сколько же, сколько же их было в нашей стране! На военных заводах, в НИИ и КБ, на бесчисленных «почтовых ящиках» трудились тысячи и тысячи рабочих, инженеров и техников. Они выпускали тысячи танков, самолетов, вертолетов, ракетных комплексов, радаров, радиостанций, боевых машин пехоты, десантного вооружения. А еще делались пушки, снаряды, автоматы, мины, бомбы, торпеды, ракеты. А еще строились военные корабли и подводные лодки, каждая из которых стоит примерно как городской микрорайон.
Но этого мало! На обеспечение этих заводов металлом, сырьем, комплектацией, энергией трудились еще многие и многие тысячи людей. Еще тысячи и тысячи людей делали для первых и вторых станки и инструмент, строили здания и сооружения. Мы должны вспомнить и о тех, кто добывал руду и уголь для выплавки того металла, кто качал нефть и гнал по трубопроводам газ для получения той энергии. И о тех, кто всех-всех их лечил, учил, возил, развлекал, кормил, поил. Чтобы они могли продолжать свое нужное дело.
Просто удивление берет, как же еще при этом удавалось строить города, заводы, фермы, санатории. Мощная была система.
Наверное, не стоит сейчас оценивать это время, мы совсем рядом от него, даже на шаг не отошли. «Большое видится на расстоянии», успеем, успеем. Но вспоминать о том времени нам никто не запретит. А разные люди об одних и тех же событиях вспоминают очень по-разному. В сентябре 1983 года над Камчаткой и Сахалином разыгралась жуткая трагедия. В воды Японского моря рухнул огромный южнокорейский самолет — «Боинг-747» с 269 пассажирами и членами экипажа, якобы сбитый советской ПВО за нарушение границы. Эта история во многом остается загадкой. Предложенные объяснения выглядят слишком, слишком невероятными! Конечно, люди нередко совершают странные поступки, но ставить под смертельный удар себя, своих коллег и более двух сотен пассажиров? Опытному пилоту огромного лайнера? Это какие же деньги могли бы оправдать такой риск? Неужели пилот трансокеанского воздушного лайнера в небедной Южной Корее так мало зарабатывал?
Да, самолет нарушитель был обстрелян. Георгий об этой трагедии услышал от военных. «Ваши радиолокационные комплексы вели американский самолет-разведчик над Камчаткой и Сахалином, другие его не видели. По вашему целеуказанию его и сбил истребитель».
Войска ПВО всегда имели свои каналы связи, с любой окраины до самой Москвы. Несмотря на строгие требования сохранения гостайны, свои знали многое. Говорили, что наш летчик-истребитель не сомневался в том, что это был самолет-разведчик, а не пассажирский лайнер. Он облетал его в ночном небе, но не видел ни освещенных окон, которые нельзя было бы не заметить на фюзеляже, ни других признаков пассажирского самолета. Да и как можно было предполагать (и тогда, и теперь!), что кто-нибудь может на сотни (на сотни!) километров заблудиться в свободном небе, сбиться с трассы, по которой летано-перелетано сотни раз! Чай, даже наши кукурузники сроду не сбивались с намеченных трасс, не говоря о наших ТУ, АНах, или Илах. За многие годы работы с ПВО, на десятках радиолокационных точек, Георгий ни разу даже не слышал о таком. Да и попробовал бы самолет уклониться с трассы, когда каждые десять секунд местоположение каждого самолета фиксировалось на планшетах ПВО, от роты до дивизии, а если цель уклонялась от трассы — то и в округе, и в Москве! И все документировалось, записывалось на магнитофоны, фотографировалось с экранов радаров.
Поэтому рассказы о заблудившемся лайнер могут выглядеть убедительно только для очень далеких от авиации и ПВО людей. Давно на каждом таком самолете есть и аппаратура навигации, точно указывающая его местоположение, и собственный радар, на экране которого, как на карте, четко видны очертания всех островов и полуостровов, над которыми пролетает самолет, в радиусе сотен километров. А если вдруг все это откажет, есть международные коды бедствия и самолету помогут с земли. Но пилоты корейского «боинга» не подавали таких сигналов, не подавали!