На графских развалинах
Шрифт:
– Что происходит, Федор? – испуганно прошептала Даша.
– Лежи и не вздумай подняться. Там снайпер. Он стреляет.
– Снайпер? Ты что, Федор? – кажется, Даша не поверила, хотела поднять голову, но Федор довольно резко надавил своей рукой ей на затылок, так что Даша стукнулась лбом об пол.
– Дурак. Ты что делаешь?
– Я же сказал, чтобы ты не шевелилась. Хочешь, чтобы он продырявил тебе башку? Тогда, давай, – несколько грубовато произнес Туманов. Он думал над тем, как потушить свет в кухне, чтобы тот, кто стреляет, не смог
– Я хочу нормальной жизни. И не хочу, чтобы нам в окно стреляли, – вспылила Даша. Хотя для Федора сейчас все, что бы она не сказала, было второстепенным.
Выключатель на стене, вот что было сейчас для него важней. Надо дотянуться до него, выключить в кухне свет, а потом можно предпринять усилие по задержанию снайпера. Лежа на полу, он подтянул джинсы, застегнул их. О каком сексе сейчас может идти речь, когда жизнь на волоске.
Схватив за ножку самый ближний к нему стул, Туманов чуть приподнялся, вскинул руку насколько это было возможно и ударил спинкой стула по висевшему над столом плафону.
Послышался звон разбитого стекла, и в кухне сделалось темно.
– Что ты сделал? – воскликнула Даша и заплакала.
Федор помнил, что этот плафон из чешского стекла, очень нравился Даше. Ее мать ездила в Чехию отдыхать и привезла оттуда дочери подарок. Уверяла при этом, что стоит этот плафон около пятьсот долларов. Даша была в восхищение от подарка, а Федору он никогда не нравился. И по поводу чешского происхождения этой стекляшки он сомневался, зная, что у нас в недалеком Гусь хрустальном делают вещицы не хуже. А этикетку какую хочешь можно приляпать.
Видя, что Даша хочет подняться, Федор крикнул:
– Не вставай! – Выхватив из оперативной кобуры, висевшей на вешалке в прихожей, свой пистолет, Туманов выбежал из квартиры.
Машин в этот поздний час на Тверской почти не было, и Федору не пришлось пользоваться переходом. Он беспрепятственно перебежал на другую сторону улицы. Поднявшись на четвертый этаж, он включил маленький фонарик и вбежал в ту самую квартиру из окна которой велась стрельба, но снайпера там уже не было. В одной из комнат, среди строительного мусора обнаружил винтовку иностранного производства со снайперским прицелом и несколько свежих окурков. Видно стрелявший долго ждал его здесь и между делом курил.
– Черт! – Федор остервенело пнул ногой бумажный мешок, из которого посыпался цемент. Тут же припомнил, что когда перебегал улицу, заметил человека. Кажется тот был в стельку пьяным. Шел качаясь. Тогда Туманову было не до него, но сейчас, Федор захотел на него посмотреть уже получше. Но выйдя из подъезда, пьяного не обнаружил и только теперь понял, что это был тот, кто в него стрелял. Бросив винтовку там в квартире, он вышел из подъезда, а увидев бежавшего Туманова, сделал вид будто сильно пьян.
– Но почему же он в меня не выстрелил тут? Наверняка у него при себе имелся еще и пистолет, – говоря так, подполковник покрутил головой в одну сторону, в другую и увидел метрах в ста машину ДПС. Двое гаишников проверяли документы у припозднившегося водителя джипа.
– Ясно. Он побоялся, что выстрелы услышат гаишники. И постарался побыстрее уйти.
Сначала Туманов хотел подойти, расспросить, может ДПСники видели, куда повернул тот тип. Но увидел как сотрудники ДПС увлеченно обрабатывают водителя джипа и понял, что вряд ли они обратили на мнимого пьяницу свое внимание.
– Федор?! – Даша кинулась к нему, Когда Туманов вошел.
– Успокойся, милая. Все нормально. Все хорошо, – проговорил он, поставив винтовку в угол прихожей.
Даша глянула испуганно.
– Это из нее стреляли?
– Из нее, – сказал Туманов, устало опускаясь на пуфик. Теперь дома, нервное возбуждение стало отпускать, и он почувствовал адскую усталость. Даже шевелиться не хотелось. Взять бы вот так и заснуть прямо тут в прихожей.
Даша стояла рядом, не находя нужных слов. Да и о чем еще можно говорить, она не знала. Федор поднял голову, посмотрел на жену. Вспомнил, как на последнем допросе предупреждал его майор Поречных, говоря, что Заславский ни перед чем не остановится, особенно если надо убрать человека, который ему мешает.
– Знаешь, – сказал Туманов жене, – наверное, тебе лучше пока какое-то время пожить у твоих родителей.
Даша поднесла ладони к лицу.
– Опять? Федор, ну сколько это все может продолжаться. Я не могу привыкнуть к ночным звонкам, когда тебя выдергивают из постели на работу. К тому, что в тебя стреляют и ни где-то, а прямо в собственной квартире.
– Даша…
– Не могу, – перешла Даша на повышенный тон. – Я не железная. Я обыкновенная баба и как все, хочу счастья. Хочу чтобы у меня был нормальный муж. Понимаешь меня? Нор-маль-ный! А сыну нужен нормальный отец.
– Подожди… – Федор попытался успокоить жену, но Даша уже не на шутку разошлась.
– Это ты подожди. Только что тебя чуть не убили, – вытянула она руку в сторону кухни, указывая на прострелянное окно.
– Даша, у меня такая работа…
– Что тебе приходится балансировать на грани жизни и смерти? Да пропади пропадом такая работа. Федор, миленький, – она подошла, обхватила его голову, прижала к себе. – Ну почему ты не можешь жить так как все? По выходным мы бы с тобой водили Алешку в театр. Катались все вместе в парке на карусели. Ели мороженое. Ведь это так здорово.
Федор встал.
– Извини, но я по-другому жить не могу. Не мое это. Я – мент. Наверное, таким уж родился.
Даша расхохоталась, нисколько не заботясь о том, что может разбудить сына.
– Ну да. Ведь я забыла, что ты не можешь нормально жить, когда кому-то плохо. А обо мне ты подумал? Каково мне?
– Не кричи, разбудишь сына, – как можно спокойнее произнес Федор, не желая, чтобы скандал раздувался.
– Как мило с твоей стороны. Товарищ старший оперуполномоченный Федор Туманов вспомнил, что у него есть сын.