На грани развода. Вернуть любовь
Шрифт:
При мысли об очень редкой и столь же вкусной лазанье тещи у меня у самого текут слюни, так что я быстро сбрасываю костюм, меняя его на брюки с джемпером, и мы с Ксюшей выдвигаемся в квартиру ее мамы на моей машине.
Ксюша
– Очень вкусно, мам, – наевшись лазаньи до отвала, откидываюсь на спинку кресла и оглядываю улыбающихся родителей.
На лице у мамы – довольство и гордость. А отец просто очень рад нас всех видеть, но немного стесняется и смущается, я это замечаю. Он у меня неразговорчивый, но если говорит, то всегда по существу.
– А кола есть? – лениво тянет мой заскучавший младший брат.
– Рома, сядь ровно! – поправляет его мама. – Кола – вредный напиток. Будем пить чай с тортом.
– Торт в меня уже не влезет! – сетую я, похлопывая себя по животу. – Давайте хотя бы паузу сделаем.
– Йес! Тогда я пойду за колой сгоняю, – подрывается с места мой брат.
– Ром, да что ты заладил? Сиди уже! Раз в жизни с родственниками встретился, не можешь уделить нам час своего времени. Норовишь куда-то убежать.
– Ром, и правда, давайте пообщаемся, давно не виделись, – сглаживаю углы, смотря на заметно подросшего брата с укором. Дерзость и нахальство вместе с ним подросли.
Брат насупливается и съезжает еще ниже под стол с видом: «Знаю я эти ваши скучные взрослые разговоры».
Мама с папой переглядываются и усмехаются.
– Как ребенок, ей-богу! – по-доброму поддевает мама.
Брат лишь фырчит в ответ.
Наблюдая за этой перепалкой, отчего-то ощущаю гнетущую душу тоску. Отношения у мамы и Ромы особые, не такие, как у нас с ней. Мы с ней как подружки, у них же постоянно какое-то соперничество и игра на выживание. С детьми непросто.
Но как же без них? Неужели у меня не будет вот таких теплых семейных сборищ с вечными вопросами: «А помните, вот тогда?». Страшно представить. Даже мороз по коже пробегает, и я вздрагиваю.
– Вроде тепло, а ты вся в мурашках, – внимательный муж обхватывает меня за плечи и заглядывает в глаза, но он не может прочитать мои мысли, иначе бы очень удивился.
– Да просто сквозняк подул, ничего страшного.
– А что там за проект у тебя, Ксюня? – любопытствует мама, встав и все же занявшись нарезкой торта. – Целых три дома, я так поняла?
– Да, – ворчливо вклинивается в разговор муж, опережая мой ответ. – Ей же мало работы, нашей пчелке. Она такая хрупкая только с виду, а сама, дай волю, весь поселок приукрасит.
– А ты Ромку помощником возьми, пусть хоть что-то делает, – опять мама, – а то бездельничает, бег бросил, так ты его пусти за машиной бегом, пусть и спортом занимается, и тебе помогает.
– Эй-эй, что началось? – брат выпрямляется на стуле, глядя на маму с опаской.
– Я уже отвык от твоих шуток, – посмеивается отец, а я любуюсь лучиками морщин около его глаз.
– Ничего, Коль, скоро привыкнешь. Я теперь буду с тобой до смертного одра. Стакан воды будет кому подать, если ты об этом переживал.
– Да я вообще не переживал.
– Теперь станешь!
Таким образом, за шутками и подколками, проходит весь этот вечер, полный семейного тепла. Так и не коснувшись темы ремонта отцовской квартиры, мы выдвигаемся домой, отвозим Ромку к его отцу, а потом доезжаем до нашего дома. Выхожу из ванной, вытирая волосы полотенцем и застаю мужа за столом в гостиной перед ноутбуком.
Он даже не переоделся, и у меня мелькает мысль, что он может уехать на работу. Но нет, всего лишь проводит видеоконференцию по сети. Сосредоточенный, хмурый и почему-то кажущийся далеким и чужим.
Бывают дни, когда устаешь от собственных повторяющихся мыслей и надуманных проблем. Этот именно такой. На сегодня я решаю покончить с необоснованными подозрениями и просто расслабиться. Семейный вечер зарядил положительными эмоциями.
Но засыпаю я одна, потому что Глеб слишком долго собирается ко сну. Сначала дела, потом душ, потом еще час он словно исчезает на кухне. Отчаявшись его дождаться, засыпаю. А потом просыпаюсь от того, что он утягивает меня, сонную, в свои горячие объятия. Нежно гладит по всему телу, обжигает горячим дыханием кожу и пробуждает чувственный всплеск. Всегда так реагирую на него. С одного касания. Порой даже взгляда. Влюблена в собственного мужа как девчонка. Судя по его взгляду, это взаимно.
– Ксюша-а-а… – тянет он мое имя, увлекая в водоворот страсти.
И надуманные страхи растворяются. Наверное, я придумала наше отчуждение. Мы просто много работаем, просто устали. А я слишком многого от него хочу.
– Мир? – говорит он спустя время, и я приподнимаюсь на локте.
– Мир?.. А разве мы ругались?
– Кто-то психанул и бросил сегодня трубку, – подмигивает, лежа с заложенными за голову руками на спине.
– Ничего не знаю, я трубку не бросала, у меня и трубки в машине нет.
Я уютно устраиваюсь под боком и заглядываю ему в глаза, запрокинув голову. Двумя пальцами делаю шагающего человечка на груди Глеба и с озорной улыбкой подбираюсь к его лицу и хватаю пальцами за нос, он ловит мою руку, смеется и целует в ладонь.
– Значит, это другая сварливая жена устроила мне сегодня разнос.
– Ну, Глеб, я не сварливая! – тычу его в грудь кулачком. Несильно, бью понарошку.
– Ладно-ладно, ты идеальная! – сдается, поднимая руки вверх.
– То-то же! – усмехаюсь я и, довольная и счастливая, поерзав, устраиваюсь в его объятиях. Обожаю закидывать на него ногу и греться о теплое тело. Сама же постоянно мерзну и почти превращаюсь в ледышку.
– Ксюш, работы будет меньше, обещаю, сейчас просто такой период.
– Да я все понимаю, правда, ты на меня не обращай внимания.
– Как же не обращать? Ты меня чуть взглядом не убила, когда ноутбук взял сегодня.
– Неправда, ты меня демонизируешь! – тычу его в бок, чтобы не делал из любимой жены мегеру.
– Ладно, будем считать, что я это выдумал.
– Конечно, ведь я – ангел!
На этой ноте проваливаюсь в безмятежный сон, а потом, уже глубокой ночью, не понимаю, что меня разбудило. В темноте, спросонья не соображу, что происходит, а потом вижу спину Глеба, уткнувшегося в телефон. Он светится голубым.