На грани развода

Анкай Виктория

Никита только бормотал ругательства, пытаясь выжать мою спутанную шевелюру. Наконец снова полез в рюкзак, достал свою чистую футболку, сам намотал её мне на волосы, больно дёргая пряди и заставляя согнуться чуть ли не в три погибели и присесть на корточки...

От этих суетливых действий и холода хотелось выть и реветь. Но я только шипела на мужа и тихо материлась, пытаясь если не отобрать у него эту футболку, то хоть немного помочь ему замотать на моей голове тюрбан...

Наконец он оставил меня в покое. Отступил на шаг, придирчиво

оглядывая творение своих рук в свете двух валяющихся на земле телефонных фонариков, прикрытых от моросящего дождя лишь тонкими чехлами.

– Духи твои в носу свербят уже...
– муж выплюнул единственную фразу с какой-то злостью. Отвернулся, снова полез в сумку...

Застыла на месте. Чёрт, меньше всего я ожидала услышать это, да...

Не нашлась с ответом, но Никита явно и не ждал его. Повернулся, швырнул мне в руки мою толстовку...

– Одевайся. Хорошо хоть кофту тёплую догадалась с собой взять...

Я торопливо расправила мягкую ткань, просунула голову в воротник, стараясь не цеплять замотанные волосы...

– Там ещё штаны спортивные должны быть, Никит...

Он промолчал, выжимая салфетку. Вытер свой короткий ёжик, промокнул шею и живот. Наконец вытащил свой свитер, нацепил на себя...

Я чувствовала, как в толстовке становится если не теплее, то гораздо уютнее. Она ещё не успела промокнуть, и толстая пушистая подкладка обнимала плечи и спину, не пропуская ночной сквозняк и словно защищая от холода. Нижняя резинка почти прикрывала задницу, и я блаженно старалась подтянуть её пониже, чтобы хоть немного прикрыть и согреть бёдра...

Нетерпеливо повторила, напоминая о себе:

– Штаны там посмотри, Никит...

– Посмотрю, - муж с раздражением пару раз чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету.
– Потом...

Подняла на него глаза исподлобья, пряча руки в рукава - он собирал в отдельный пакет разбросанные по земле грязные вещи и салфетки. Сам шорты тоже не надел...

По позвоночнику прошла дрожь. Нет, не от холода, а от слишком долго сдерживаемых назойливых мыслей о том, что мы сейчас одни и оба не одеты... Мать его, он же не может тоже этого не понимать?! Или ему реально наплевать?

– Дай мне тоже сигарету, пожалуйста...

Никита резко выпрямился, с какой-то нетерпеливой злостью сделал последнюю затяжку, протянул мне свою недокуренную сигарету. Снова принялся заталкивать одежду в пакет...

Я глубоко втянула в себя крепкий дым, почти сразу ощущая, как начинает кружиться голова. Прикрыла на секунду глаза, ещё раз поднося фильтр к губам, выпустила белёсую струю...

– Помочь тебе?
– я шагнула ближе, тоже наклоняясь за своим единственным кроссовком, превратившимся в ком грязи. Тут же подобрала майку...

Он не ответил. Шумно выдохнул, всем видом демонстрируя раздражение. Внезапно выпрямился, отбросил мешок в сторону...

Я с удивлением подняла глаза, медленно разгибая спину. Злится? Чёрт...

Никита

быстро протянул руку, уверенно хватая меня ладонью за шею, стремительно надавил на позвоночник, заставляя плюхнуться перед ним на колени вместо того, чтобы дать мне подняться...

Коленки едва не подогнулись от вспыхнувшей радости возбуждения и какого-то облегчения. В то же время дурацкое чувство протеста стянуло горло, требуя показать если не сопротивление, то недовольство и возмущение так точно...

– Никит!

Наверное, мой хриплый дрожащий шёпот всё-таки оказался слишком неубедительным, ибо Никита никак отреагировал на мой якобы полный негодования голос. Лишь обхватил пальцами мой подбородок, резко до боли сдавил челюсть, требуя открыть рот, словно я действительно могла быть против...

Член толкнулся слишком быстро и глубоко, заставляя горло мгновенно напрячься, гладкая головка вдавилась куда-то в гортань, вызывая протестующий спазм и обратный рефлекс...

Подавилась, чувствуя, как рот мгновенно наполняется слюной. Вцепилась в холодные мужские колени, машинально пытаясь оттолкнуться, но Никита только сильнее прижал мой затылок, даже не пытаясь двигаться, а лишь усиливая давление...

Глухо застонала от нехватки воздуха и нахлынувшей паники, но звук получился слишком пошлым и чавкающим, в глазах защипало от разъедающих соленых слёз...

Словно сжалившись, Никита отклонился назад, давая мне возможность сделать вдох. Снова толкнулся вперёд, на этот раз резче, но не так глубоко... Ещё раз медленнее, пытаясь определить комфортный для себя темп...

Странное ощущение - наверное, я никогда так не радовалась минету. Точнее, уже очень давно не испытывала в этом такой жадной потребности...

И, кажется, муж понимал это, даже не стараясь быть аккуратным или хоть немного сдержанным. Лишь шумно дышал сквозь зубы, сдавливая пальцы на затылке ещё крепче...

Импровизированный тюрбан на голове размотался, футболка упала на спину, потом на землю. Волосы противной влажной паутиной облепили лицо и мокрую от обильной слюны шею... Колени хлюпали по жидкой грязи, которую мы успели вытоптать... Но мне сейчас было всё равно. Лишь смутное сожаление теснились внизу живота - если Никита сейчас кончит, мне совсем ничего не достанется, да? Но я тоже хочу...

Подняла руку, упираясь в напряжённый мужской живот, хныкнула, демонстративно отталкивая от себя нависающее тело...

Никита громко ругнулся, уступая. Отшатнулся назад, убрал руку с моего затылка. Нетерпеливо дёрнул меня за плечо, заставляя повернуться к нему задом, сам шагнул мне за спину...

Опустила голову, податливо прогибая поясницу. Ноги дрожали от возбуждения, холод давно отступил, и я даже не чувствовала сырость земли и капающий монотонный дождь - жар собственного тела стал слишком ощутимым, и мне реально казалось, что капли мгновенно испаряются, едва коснувшись разгорячённой кожи...