На грани счастья
Шрифт:
Парень, не ожидавший такого поворота, на несколько мгновений оцепенел.
— Если ты подойдёшь ко мне хоть на шаг, я выстрелю. — медленно выговаривая каждое слово, сказала она.
— А ты умеешь стрелять? — не сбавляя игривого тона, хотя ему было уже не смешно, вопрошал Герман.
Он видел, как руки Леры ходят ходуном от перенапряжения и волнения и стал сильно сомневаться, что она может привести угрозу в действие, поэтому, начал подходить ближе.
— Не подходи! — выкрикнула Лаврова и сама сделала шаг, отступив назад.
— Да
Калерия ощутила, что уже упёрлась в подоконник и пятиться некуда. Ей было страшно и она ещё сильнее сжала в руках пистолет, зажмурилась и хотела было выстрелить, но в этот момент послышался шум, дверь распахнулась и как вихрь «влетели» представители закона и порядка, во главе с подполковником Серёгиным.
Германа тут же арестовали, надев наручники. А через несколько секунд, Лера смогла рассмотреть среди всех, появившихся в её доме людей, — Игоря. Они столкнулись взглядами с младшим братом, которого выводили из комнаты. На лице бизнесмена читались злость и презрение. Но когда он перевёл глаза в угол комнаты, где так и стояла с вытянутыми руками, в которых был зажат пистолет, Калерия, выражение лица мужчины тут же сменилось.
Он бросился к ней.
— Лер, всё хорошо, давай мне пистолет. — успокаивающим голосом произнёс Истомин и медленно расцепил замок её пальцев, сомкнувшихся на рукоятке. Затем, осторожно убрал оружие в сторону.
Поняв, что она, наконец, в безопасности, Лера заплакала и задрожала всем телом, которое отпускало напряжение. Игорь тут же прижал её к себе, начав гладить по голове.
— Всё хорошо, всё закончилось, моя девочка. — шептал он, переживая за её состояние.
— Игорь Максимович, мы тогда поедем, завтра созвонимся. — раздался над ухом тихий и понимающий голос Серёгина. Бизнесмен кивнул.
Через несколько минут, шаги стихли и в квартире воцарилась небывалая тишина.
Они так и сидели вдвоём в углу: Истомин держал Калерию на руках, прижав к груди и успокаивающе гладил по спине и волосам, пока она плакала.
— Откуда у тебя пистолет то вообще? — решив её отвлечь разговором, спросил Игорь.
— Дедушкин, наградной… Он же был среди наследства. — выговорила девушка, глотая слёзы.
— И что, стрелять умеешь?
— Нет. Но я выстрелила бы. Я смогла бы…
— Хорошо, что не выстрелила. — произнёс мужчина.
Лера оторвала голову и взглянула на него заплаканными глазами. В эту минуту, Истомин понял, что не в силах держать себя в руках, думать как там правильно-неправильно, нужно-не нужно, а дотянувшись до её губ, нежно поцеловал.
Нескольких секунд хватило для того, чтобы зажглись они оба, теряя контроль, теряя ориентацию в пространстве, теряя себя.
Оба не помнили, как оказались в спальне, уже раздетые. Всё, что творилось в те минуты между ними, было сильнее, ярче и отчаянней, чем даже в самый первый раз. Будто бы они понимали, что прощаются навеки
Игорь ласково, нестерпимо долго покрывал поцелуями ее лицо, прокладывая дорожку к шее и по всему телу до кончиков пальцев на ногах, она перехватывала инициативу и делала тоже самое. Мужчина не выпускал ее из объятий, когда брал, и смотрел в глаза, а Лера тоже не отводила взгляда. Приходили в сознание, возвращаясь откуда-то из другого мира, с трудом восстанавливали дыхание и бесконечно смотрели в глаза, говоря с друг другом без слов, проживая, оплакивая невозможность быть вместе, оставляя в душе грациозные скальпельные шрамы осознанием неотвратимого расставания.
А потом всё повторилось вновь. С томящей медленностью, с желанием впитать эти минуты в себя.
Первой пришла в себя Калерия и посмотрев слегка затуманенными от удовольствия глазами на Игоря, сказала: — Ну и что это было? Что ты со мной сотворил, мужчина?
— По-моему, успокоил. — невозмутимо ответил он, притягивая и прижимая её к себе. — Ты была на грани нервного срыва и нуждалась в срочных, радикальных мерах. Я их и применил.
— Да уж, успокоил, так успокоил! Надолго, наверное. — засмеялась она.
— Работаю только на долгосрочную перспективу. — отозвался Истомин.
— Всё как всегда и чисто по-деловому. — прокомментировала девушка.
— Нет, ну а что? Посуди сама: лёгкого романчика у нас не выйдет, как бы мы этого не хотели. Мы бывшие супруги.
— Да уж, бывшие супруги… Спустили себя с поводка, какого-то чёрта. Ты понимаешь, что вообще произошло? Я из жены стала любовницей!
— А я из мужа- любовником. По-моему, прогресс на лицо. Главное, что все вышеперечисленные персоны, это одни и те же мужчина и женщина, которым невообразимо хорошо вместе! — отшутился бизнесмен.
— Игорь, я не понимаю, чему ты радуешься. Ты представляешь, как нам с тобой трудно теперь будет? — возмутилась Лаврова.
— А у нас бывало как-то по-другому? У нас судьбы с тобой такие, трудные. Прорвёмся, Калерия Александровна, прорвёмся. — поцеловав её в макушку и крепко держа в своих руках, ответил он.
Лере не хотелось спросить и вспоминать про миллион «но» и «если». Она решила просто подчиниться судьбе и немножко побыть счастливой.
Прошло три месяца. Три месяца тайного счастья, тайной любви и тайных встреч.
Истомин всё так же летал в Москву, порой в ущерб сну и работе, разрывался от желания быть с любимой и от своих семейных обязанностей.
Калерия гнала прочь назидательные мысли о том, что всё, что они делают — это нечестно, неправильно, глупо. Рядом с Игорем все сомнения стирались, превращаясь в пыль. Она неслась навстречу своим чувствам, как бабочка летящая на огонь и не могла остановиться.
В тот вечер, мужчина встречал её после работы. Он вышел из машины, решив постоять рядом и наслаждался теплотой летнего вечера.