На грани счастья
Шрифт:
— Проверишь, — пообещал Власов, набрав номер на телефоне. — Кузьминична, ты нам стол на веранде первого номера накрой. — Послушал, что ему говорят, и переспросил Дарью: — Ты шашлык какой предпочтешь? Бараний, свиной или рыбу запеченную?
Дашка смотрела на него, и в ответ лицо ее расплывалось улыбкой со значением, а в глазах запрыгали чертики.
— Понял, — кивнул Власов, улыбнувшись ее «ответу», и распорядился: — Давай все. Отведаем! Веранда твоего домика тебя устроит для ужина?
— Наверное, я не видела. И домик-то сам не видела.
— Сейчас увидишь, — выходя из машины, пообещал Власов, обошел машину и открыл Дарье дверцу, протянув руку. — Я специально
— Слушай, нас ведь комары заедят, — поспевая за его широким шагом, поделилась сомнениями Дарья.
— Здесь нет комаров. По периметру всей базы стоят специальные установки противокомариные.
— А как же экологическая чистота природы?
— Соблюдается до запятой. Эти установки абсолютно экологичны, к тому же немного чистят воздух.
Власов про себя назвал тот вечер и полночи, что они просидели на веранде с Дарьей, «вечером первых откровений».
Они разговаривали почему-то тихими голосами, на приглушенных тонах, словно не хотели тревожить очарование ночного спокойствия, умиротворение, наполненное шумом ветерка в соснах, кваканьем лягушек, плеском воды, уханьем филина и ночных птиц.
Еще днем по его распоряжению в холодильник домика положили две бутылки сухого белого вина, кстати привезенного им из Италии.
Почему он решил не торопить события, бог знает. Хотя и очень хотелось.
Хотелось ему очень! Ее и всю!
Нормально так, по-мужски хотелось, и даже с перебором нормального естественного желания. Но он не был бы бойцом высшей лиги, если бы не умел справляться с этим, впрочем, как и со всем остальным.
И не пожалел, что сдержал свои желания и порывы. В какой-то момент он осознал, что ему легко, свободно и даже радостно душой рассказывать Дашке о себе, делясь прошлыми проблемами-сложностями, преодолением, опасными выборами и решениями.
Она, как никто, умела слушать.
И, как никто, умела рассказать.
Теплый «вечер первых откровений» с ароматом сосновой, нагретой за день хвои, вкусом итальянского вина и легким налетом сожаления, что они не встретились раньше. И странным озарением, что никто и никогда за все то время, что он занимается агропромом, так подробно, с истинным живым интересом и переживанием не интересовался его делом и тем, как ему это досталось.
И что ему никогда так не хотелось поделиться победами, достижениями и трудностями, преодолениями, как сейчас и только с ней, с Дарьей.
— А как на тебе кризис отразился? — приступила Дашка к вопросам, как только воздала все возможные восторги каждому блюду.
— Да практически никак. Я за пару месяцев до первого громыхалова погасил все краткосрочные кредиты. Расценок своих не снижал, продажи у меня не упали, госзаказ выполняю в полном объеме и сверх того. Да и потом, Даш, — с удовольствием полемизировал Власов, — ты же работала в крупнейшей корпорации и даже была назначена на должность руководителя высшего звена.
— Ну было такое, — неохотно согласилась Дарья.
— Значит, и ты, и я понимаем, что есть суть этот кризис, есть ли он вообще и для какой цели. Это даже неинтересно.
— А давно ты сельским хозяйством занялся?
— Девять лет.
— Слушай, Власов, — нырнула с головой и радостным внутренним визгом в выяснение Дашка, — я, конечно, не специалист в этой отрасли, но кое-что все же знаю. Например, что в Европе нет такого понятия, как сельское хозяйство, у них это понятие «агрокультура», то
— Не совсем так. Если тебе интересно, я расскажу.
— Господи, Власов, ну конечно, мне интересно! — возмутилась необычайно Дарья.
Он улыбнулся этой ее горячности, искрящимся живым интересом глазам и с удовольствием принялся рассказывать:
— Про Европу и окупаемость ты абсолютно права. Если без глубоких финансово-экономических пояснений, не растекаясь по частностям, то ситуация в нашей стране такова, как ты знаешь, что все отрасли и ресурсы давно и прочно распределены, застолблены и поделены. Никаких переделов не намечается, да это и не нужно и даже опасно. Остается единственный ресурс, в котором еще можно что-то приобрести и застолбить, — это земля, земельные угодья. И здесь возникает два варианта возможных собственников — те, кто, купив, не вкладываются и не занимаются разработкой и освоением, приобщая земельные площади к основным активам капитала, как обеспечивающий ресурс. Это чисто финансовые группы, так называемые «электронные» игроки. А вторая группа возможных собственников — те, кто вкладывает средства и создает агропромышленное производство. А вот этих единицы, потому что позволить себе вложения такого уровня могут только очень крупные компании, осознанно идущие на долгосрочную окупаемость и убыточное производство в процессе становления. У нас в стране есть несколько серьезных финансово-производственных групп на этом рынке, которые создали и создают агрокультурные комплексы, в том числе с уклоном в натуральное земледелие и развитием этого направления. Но так, чтобы полностью перейти и соблюдать биоэкологическую чистоту всего комплекса производства, — пока только мое хозяйство. Есть несколько средних фермерских хозяйств, очень достойных.
— А у тебя как с окупаемостью?
— Ну, наше хозяйство уже окупилось.
— То есть у всех десять-пятнадцать лет, а ты, Власов, скорострел, лет за восемь управился? — уточнила Даша.
— Я просто начал раньше и в удачное время. Хотя по-хорошему надо было в году эдак девяносто седьмом-девяносто восьмом начинать. Но тогда у меня совсем иные интересы были, да и в те годы экологическая тема так остро не звучала.
— А как ты вообще в этой теме оказался?
— Не поверишь, — усмехнулся Власов, — на спор. Но если бы тогда, когда «забивался», хотя б на двадцать процентов представлял, во что ввязываюсь, ни за что бы на это дело не подписался! Вот ни в жизнь!
— Власов, Власов, мне безумно интересно! — сверкая глазами, аж подпрыгивала на месте Дашка. — Давай расскажи скорее!
Он подлил им в бокалы вина, улыбаясь, откинулся на спинку кресла и предупредил:
— Вообще-то тут без довольно длинной предыстории не обойтись.
— Я вся внимание и любопытство! Аудитория тебе внемлет, Власов! — заявила Дашка.
К окончанию службы они уже имели планы на троих, как дальше жить.
Получая письма от родных и друзей, парни аж стонали от досады: там, на гражданке, такие дела закручиваются, а они здесь тельники протирают!