На грани
Шрифт:
– Я не могу, - прошептала я.
– Мне жаль.
Кэш отстранился и уставился на меня, его губы сжались в жесткую линию. Он запустил пальцы в волосы и попятился.
– Почему ты спасла меня? Почету ты не могла просто сделать свою чертову работу в том пожаре и забрать меня!
– Это было не мое решение. Я просто делала так, как мне сказали.
Это звучало так низко. Настолько ужасно из-за того интимного момента, который мы только что разделили.
– Я ненавижу это, Аная!
– Он отступил, дрожа, ослабляя галстук на его шее, как будто тот душил его, борясь со слезами,
– Я хочу свою жизнь обратно!
Кэш смотрел на меня, умоляя. Отчаянный взгляд в его глазах послал дрожь страха вниз по моему позвоночнику.
– Забери меня, - сказал он.
– Что?
– Забери меня, - повторил он.
– Если я должен был умереть первым, просто скажи мне, что я должен делать. Затем ты сможешь забрать меня, чтобы я был с папой, и все это закончится. Верно?
– Я... я не могу этого сделать.
– Почему, черт побери, нет?
– Он ударил руками о дверь, удерживая меня.
– Потому что я забочусь о тебе, - сказала я, пытаясь дышаться, когда мне не было нужно. Это была не ложь. Я действительно заботилась о нем. Но это также не была и правда, и слова ужасно тяжело выходили из моего рта. Я должна была сказать ему правду. Я обменивала его страдание на свой выкуп. Его пытка на мой шанс пройти через ворота, которые насмехались надо мной каждый день в течение последней тысячи лет. Я забрала его шанс на вечное счастье так, чтобы я могла вернуться к Тарику. Но я не могла сказать это. Не после того, как он только что поцеловал меня.
– Не только поэтому.
– Он застыл на месте, отказываясь отпускать меня.
– Чего ты не говоришь мне?
Я выскользнула из-под него и успокоилась. Мертвые звали. Так тепло и сладко. Коса в моей кобуре была не так терпелива. Она жгла мое бедро через кожу и тонкий белый барьер моего платья.
– Я должна идти, - сказала я, мой голос был шепотом.
– Мне жаль, если они вернутся. На самом деле, я... Но я не могу остаться здесь. Просто помни то, что я тебе сказала. Сохраняй спокойствие. Держи все под контролем.
Кэш осел против Бронко, смотря на меня.
– Это не закончено, Аная. Даже не близко.
Глава 13
Кэш
Мне пришел конец. Съежившись в углу ванны Эммы, окруженный тенями, такими густыми, что мне казалось, словно я сидел в туче чернил, прежде я не был настолько в чем-либо уверен. Я зажал голову между ног, пытаясь заглушить исходящие от них вонь и шум. Это не помогало. Они находились слишком близко, вокруг меня, повсюду. У самого уха послышалось шипение, и я потянулся, чтобы смахнуть его.
– Черт возьми!
– Боль разразилась по моей руке, и я отдернул ее к груди. И словно почувствовав мою слабость, другая тень бросилась вперед, оборачиваясь вокруг другого предплечья, и аналогичная боль вспыхнула по моей коже. Ожог был настолько непривычный, пронзающий холодом, что я вскочил на ноги.
Два длинных красных ожога изуродовали обе мои руки, кожа покрылась волдырями и горела от боли. Твою мать! Мой взгляд переместился на лужу извивающейся тьмы подо мной, и я издал прерывистый вздох.
Аная сказала, они не могли мне навредить. Она
– Да кончай ты уже с этим!
– прогремел голос по ванной комнате. Тени рассыпались и ускользнули через треснувшее окно. Они скользили и ползли по кремового цвета плитке, пока не нашли лазейку в темном водостоке ванны. Ной схватил одну за шиворот, когда она в ярости попыталась укусить его за горло.
Его глаза были стеклянными и холодными, когда он сжимал ее до тех пор, пока она не заерзала и не завопила, не стала вырываться и извиваться под его пальцами. Черная, блестящая, липкая грязь растаяла на его запястье, и он ругнулся, прежде чем бросить ее на плитку, позволяя ей унестись прочь.
Ной проследил за тем, как она спиралью спустилась вниз по водосточной трубе, и потер запястье.
– Ну что ж... это было весело.
– Ты вернулся, - невыразительно сказал я, без особого интереса. Не имело значения, вернулся он или нет. Со мной здесь все было кончено. Все. Я оттолкнулся от пола ванной комнаты, и Ной сделал несколько шагов назад, чтобы предоставить мне свободное пространство, пока я внимательно изучал аптечку.
– Я человек слова, - сказал он, его голос стих, когда я раскрыл несколько флаконов с таблетками.
Выбор был не так уж велик, в основном здесь были лишь остатки антидепрессантов и болеутоляющих Эммы, но этого должно хватить. Я лишь надеялся, что Аная была готова, потому что пришло время покончить с этой темной дырой существования, в которую превратилась моя жизнь, вне зависимости от того, была она готова или нет. Если ее окончание было единственным выходом, то пусть так и будет. Что угодно должно быть лучше этого. Кто знает, может быть, я снова увижу папу. Возможно, мне выпадет шанс наладить с ним отношения.
Ной сделал шаг позади меня и осмотрел один из флаконов.
– Не возражаешь, если я спрошу, что ты делаешь?
Я сбросил пиджак и закатал рукава моей белой рубашки по локоть. Оперся ладонями о тумбу и уставился на свое жалкое отражение в зеркале. Черные волосы, которые обычно беспорядочными шипами торчали кверху, взмокли и прилипли ко лбу. Моя кожа казалась пепельной, по сравнению с белой рубашкой и красным галстуком. Папиным красным галстуком. У меня не было ни одного, поэтому пришлось порыться в его шкафу. Даже теперь, часами позже я видел, как они погружали его под землю, тяжелое и несправедливое чувство сдавило мое горло. И те глаза, темные и удрученные, полные боли, чьи, черт возьми, они были такими? Я не знал, кто был тот малый, который уставился на меня в ответ. Я лишь знал то, что не хотел им быть. Больше нет.
– Прости, Эм, - прошептал я, после чего поднес одну из открытых упаковок с таблетками ко рту.
– Воу!
– Ной выхватил баночку у меня из рук, пропустив всего пару таблеток, упавших мне в рот; он сгреб рассыпавшиеся таблетки и те, что остались на тумбе.
Охваченный злостью, я толчком прижал Ноя к двери ванной комнаты. Мне редко приходилось драться, но я был готов надрать задницу тому, кто попытается остановить меня. Мертвому или живому.
– Это тебя не касается. Держись подальше отсюда. Не хочешь смотреть? Тогда убирайся к черту.