На границе империй. Том 7

INDIGO

— Нет. Он погиб.

— Жаль.

— Очень.

— Слушай, ты не посмотришь у меня на планшете, есть такая?

— Давай посмотрю.

Он снял с верёвочки на груди детский планшет и протянул его мне. Немного посмотрел и вернул ему.

— Тоже стоит.

— Она всё, передаёт?

— Наверно. Что вводишь точно.

— Понятно. Зачем ты купил этот планшет, если он с убийства?

— Вначале не хотел, потом подумал, что я в рабстве был в это время. Чего мне бояться?

Вообще, я подумал, что судя по пыли на нём он явно не три месяца у него пылился, а

гораздо больше. Поэтому никак я не мог здесь оказаться и кого-то убить. Одно было понятно, здесь колония как была, так и осталась, только у неё теперь забора и охраны нет. Бывшая охрана колонии теперь фермерами стала. Нужно быть осторожным, а то здесь разных мошенников и аферистов хватает и без кредов можно быстро остаться. Все прекрасно знают, что освободившимся рабам выплачивают по тысяче.

— Тоже верно, но здесь особо не разбираются кто и почему. Обычно сразу, по какой-нибудь заявке на ферму. Так что в случае чего сразу его выкидывай.

— Понял. Что у вас здесь с полицией?

— Бывают иногда проверки всех подряд, но нечасто. Пойдём нам пора.

Мы как-то незаметно доели сухой паёк и пошли дальше. Дин снова повёл меня по тропинке между домов, после чего мы вышли на окраину города. Совсем недалеко от ближайшего дома рос ровными рядами калгиз. Дин направился к нему. Зайдя в него, мы пошли вдоль края поля.

— Дин, зачем мы пошли в калгиз?

— Так проще.

Вскоре около поля показались постройки, мы дошли до них и пошли среди этих построек. Впрочем, это оказались не постройки, а из остатков разной техники сваренные хибары. Некоторые были сделаны из корпусов комбайнов остальные вообще непонятно из чего. Все они были жилыми. Они находились по обе стороны небольшого прохода, по которому мы шли. Везде лежали горы мусора. В основном упаковки от сухих пайков и разные обёртки. Нам попадались идущие навстречу и женщины, и мужчины.

— Дин, где мы?

— На свалке.

— Это и есть свалка?

— Нет, она внизу. Пойдём, покажу.

Мы прошли между двух хибар и оказались на краю большого оврага. На дне, которого обнаружилось большое количество различной разбитой техники. Этот край оврага был обрывистый, как и его противоположная сторона. На другом краю оврага находились точно такие же халупы, как и здесь. Немного правее было самое глубокое место оврага, мы его совсем недавно его прошли. Там овраг заканчивался также обрывистым и каменистым краем. Только с одной стороны оврага склон был длинным и пологим, туда подъезжали и вывалили технику грузовики. Как раз сейчас туда подъехало два грузовика, и вывалили содержимое кузов в овраг. Они ещё не успели отъехать, как на содержимое их кузовов накинулась толпа разумных находящихся внизу.

— Вот это и есть свалка.

— Что внизу все эти разумные делают?

— Работают.

— Не понял, поясни. Какая там может быть работа?

— Сюда привозят разную сломанную технику. Как только она оказывается внизу, они начинают разбирать.

— Вижу, что они сейчас подерутся.

— Это часто случается. Сейчас всё поделят и начнут разбирать. Железо отдельно, электронику отдельно, проводку тоже. Потом всё сдают в пункты

приёма. Видишь их? Вон они наверху стоят.

— Нет.

— Пойдём, тогда всё покажу здесь.

— Кто все эти разумные здесь?

— Они такие же, как ты, бывшие рабы. Улететь никуда не могут вот и живут здесь.

— Почему не могут?

— Откуда им взять креды? Выплачивают всего одну тысячу, а только долететь до станции нужно две. Многие из них работали на далёких фермах, так что пока сюда добирались, у них уже нет ни креда.

— Много же нас здесь.

— Постоянно прибывают.

— Совсем работы нет?

— Большинство кроме как водить комбайн или мусор убирать ничего не умеют. Такой работы здесь нет. Вот и работают на свалке.

— С работой, значит, совсем плохо?

— Её практически нет. Некоторым надоедает жизнь здесь и они специально себя в рабство продают, чтобы деньги на дорогу отсюда заработать. У тебя, как была жизнь на ферме?

— У нас постоянно погибали рабы. Туда я точно не хотел бы возвращаться.

— Значит, не повезло. На некоторых фермах и кормят хорошо и секса сколько хочешь и работа не тяжёлая.

— У нас также было. Вот только постоянно погибали рабы особенно мужчины.

— Кто не хочет возвращаться. Пытаются, разбирая технику заработать на дорогу обратно и на жизнь. В общем, здесь кто как. Некоторым, как тебе, просто некуда лететь отсюда. Ты чем будешь заниматься?

— Даже не знаю. Много они там внизу зарабатывают?

— Когда как, обычно пять — десять кредов в день. Лучше к бригаде какой-нибудь прибейся и с ними работай так проще. Потом, может, один сможешь.

— Одиночки больше зарабатывают?

— Конечно, в бригаде нужно платить бригадиру. Только учти, бригады не любят, когда от них уходят, могут побить и всё отобрать.

— Бригадиру за что платить?

— За инструмент, за то, что научит, как и что разбирать.

Над оврагом тем временем завис флаер, открыл багажный отсек, из него вниз полетели два полуразобранных комбайна.

— Это что? Там же внизу разумные.

— Разбежались уже. Видел, он не сразу скинул, а взял паузу. Знающий пилот. Бывает, новички скидывают сразу, и тогда накрывает кого-нибудь, но не часто.

Мы снова подошли к краю и посмотрели, что твориться внизу. Внизу остатки двух комбайнов уже начали разбирать с десяток одиночек, которые до этого ползали по другой технике.

— Сегодня они хорошо заработают — с видом специалиста сказал Дин.

— Слушай, а они что внизу живут?

— Нет. Там жить опасно, накроет, пока спать будешь. Здесь они живут, как и все.

— Ты тоже здесь живёшь?

— Конечно, где ещё жить?

— Ты, как я понимаю, тоже там работал?

— Конечно, как-то жить было нужно.

— Теперь ты там не работаешь?

— Нет. Здесь никогда не заработаешь столько, сколько я сейчас зарабатываю. Смотри, здесь у нас душевые, можно прийти и после работы помыться. Стоит кред.

— У вас здесь есть даже душевые? Это уже хорошо.

— Скажи, а здесь все работают внизу?

— Нет, конечно. Многие в городе работают или чем-нибудь промышляют.