На границе миров
Шрифт:
Моё нервозное состояние было связано не только с предстоящим обрядом, я гадала, как Дерек прошёл испытание. Что с ним? Не убил ли его Шамад?
К вечеру Тина куда-то испарилась. Я решила, что девушка отправилась за ужином, но она вернулась с пустыми руками.
— Госпожа, зельевар сказал, чтобы вы выпили двойную дозу лекарства на ночь и завтра утром. Нельзя так изводить себя. Это плохо для здоровья.
— Кому есть дело до моего здоровья? — невесело хмыкнула. — Если завтра меня не убьёт ритуал, то придётся делить постель с ним… — хотелось выразиться более крепко, но даже в таком состоянии я следила за каждым словом.
— Не говорите так! — Тина кинулась ко мне и неожиданно обняла, нарушая всякую субординацию. Зная, что это может стоить ей жизни, если увидит повелитель, она всё равно пыталась поддержать меня. — Нам не всё равно! Вы. — девушка запнулась, делая шаг назад. — Извините. но вы единственная, кто отнёсся к нам с теплотой. Даже родители вели себя более холодно с нами, — тихо проговорила Тина.
Я обессиленно опустилась на кровать.
— Теперь это неважно. Шамад всё равно меня доконает. Жить мне осталось недолго.
Тина с Лорой тихонько заплакали, прижимая к себе перепуганных детей.
— Не говорите так. Надо всегда надеяться на лучшее!
— В этом мире? — издала горький смешок.
— Мы тоже раньше так думали, а потом у нас появились вы. Наша защитница. Вы словно принесли частичку света во мрак.
— Мало от меня толку, как от защитницы, — пробормотала, наливая себе успокоительного. От ужина отказалась. Кусок в горло не лез.
Разбудили меня, когда за окном было ещё темно.
— Завтрак, госпожа, — поклонилась Лора, выставляя передо мной поднос. — Дерек жив, — шепнула она, когда я садилась за стол. — Я его на кухне сейчас встретила.
— Спасибо, — тепло улыбнулась девушке. — Можно мне побыть одной? Хочу с мыслями собраться.
Слуги поклонились и вышли, а я снова выпила капель и заглянула под крышки. Завтрак был лёгким и скромным. Тарталетки с мягким творожным сыром и фрукты. Пожалуй, даже в нынешнем состоянии, мне под силу с этим справиться.
Капли уже начали действовать, притупляя мои эмоции. Это хорошо. Казалось, что даже мысли текут как-то вяло, неохотно. Я откусила кусочек от тарталетки и замерла в неожиданности. Мои зубы наткнулись на препятствие. В сыре находилось что-то твёрдое, похожее на камень. Я не стала проверять. Запихнула остаток тарталетки в рот и запила соком, проглатывая целиком. Тут же закашлялась.
Лучше не знать, что я съела. Буду думать, что повар напортачил. А лучше вообще выкинуть инцидент из головы. Поспешно запихнула в себя остатки завтрака и позвала девушек.
Они бегом убрали со стола и принесли мне свадебное платье. Кремовое, утончённое, по крою похожее на то, что я надевала на бал.
Несколько часов меня прихорашивали, хотя я не видела в этом смысла. В груди поселилась пустота, словно все эмоции перестали существовать, покинув мой разум. Непонятное ощущение. Казалось, будто я пустая оболочка со звенящей пустотой внутри.
Когда я была полностью готова, в комнате появился Шамад. Он был облачён в одеяние, в котором я впервые увидела его во сне. И, конечно, бессменная перчатка.
Он окинул меня холодным оценивающим взглядом и покачал головой.
— Мне не нравится, — оценил красноглазый мой вид и щёлкнул пальцами. Платье на глазах поменяло цвет, став угольно-чёрным. По лифу появилась красная вышивка камнями. Выглядело так, будто на меня плеснули кровью. — Так гораздо лучше, — ухмыльнулся Шамад, беря меня под руку. — Всё же ты сейчас больше потеряешь, чем приобретёшь, поэтому чёрный более уместен.
Не стала спорить. Мне было плевать.
— Странно, — пробормотал красноглазый. — Я ожидал более бурной реакции. Ты понимаешь, что сейчас лишишься силы и станешь моей женой? Безвольной собственностью.
— Все эмоции у меня перегорели вчера, — произнесла бесцветным голосом. — А к роли безвольной собственности за месяц пребывания здесь, я успела привыкнуть. Ничего нового.
Шамад тихонько рассмеялся, перенося меня в храм. Мы оказались в просторном помещении с высоким куполообразным потолком. Чёрные стены искрились в тусклом свете, падающем откуда-то сверху. Посередине круглой комнаты возвышался алтарь, высеченный из монолитного куска чёрного камня. Венчала его большая чаша, наполненная кровью. Даже думать не хотела, чьей.
Шамад проследил за моим взглядом.
— Пришлось устроить небольшое жертвоприношение, — улыбнулся он. — Обычно ритуал обходится без этого, но сегодня союз будут скреплять очень неординарные существа. Храму придётся работать с весьма сильными магическими потоками.
— Не думаю, что вы сожалеете о жертвоприношении, — отозвалась я.
— Успела меня изучить, — хохотнул Шамад. У него было явно хорошее настроение сегодня.
— Однако… нужны свидетели обряда.
Он щёлкнул пальцами, и я увидела, что рядом с нами материализуются из воздуха несколько фигур. И среди них Дерек. Сердце попыталось трепыхнуться в груди, но тут же вернуло прежний размеренный и безразличный ритм. Я старалась не анализировать своё состояние, будто шестым чувством понимала, что этого делать не стоит.
Шамад подвёл меня к алтарю и приказал положить руки на край чаши, после чего произнёс короткое заклинание. Пространство издало протяжный стон, а мою грудь внезапно пронзила острая боль. В районе солнечного сплетения у меня появилось свечение, сначала принимая форму белого луча, а затем преображаясь в искристую спираль.
У Шамада эта спираль была чёрно-красной. Энергия взлетела под потолок, сплетаясь воедино, а потом медленно начала опускаться вниз. Увидела, как от круга свидетелей молниеносным рывком отделилась одна фигура. А в следующее мгновение Шамад странно дёрнулся, его глаза расширились, он качнулся и упал замертво на пол храма. Энергия сделала круг над его телом, а потом с размаха ударила в меня, вызывая невыносимую боль и лишая сознания.
Глава 51
Я плыла в пустой тьме, будто бестелесный фантом. Хотя нет… фантомы не чувствуют боли. А меня словно выворачивало наизнанку. Кости превратились в раскалённый металл, принося невыносимые страдания. Пусть всё закончится! Пожалуйста! Я не могу этого больше выносить! Но боль и не думала отступать. Мне казалось, что я вечность горю в Аду, начиная забывать даже своё имя. А потом всё резко прекратилось, унося меня в спасительную прохладную темноту.
Очнулась от ощущения чего-то прохладного на своём лице. Издала стон, который был едва уловим. Голоса не было, сил открыть глаза тоже.