На границе тучи ходят хмуро...
Шрифт:
«Как не вовремя-то! И отменять ничего не хочется. А и не буду ничего отменять. Заодно с легендарной мадам познакомлюсь. Вот по поводу Блинского…»
– Сергей Юрьевич, у меня к вам деликатный вопрос, вы позволите?
– Как говорится, чем смогу – помогу, Александр.
– Я хотел бы испросить себе следующий чин. Это возможно?
– Несколько неожиданно, но ежели подумать, то… Я уверен, что ваше прошение удовлетворят! Обстоятельно и толково все оформить, подполковник Росляков, без сомнения, даст самый благожелательный отзыв о вас. Как кавалеру
Штаб-ротмистр ожидаемо заинтересовался инициативой подчиненного: если есть хорошая возможность лишний раз напомнить о себе начальству, то будет просто грешно ее упускать! Опять же законный повод проводить больше времени в городе. Все бумаги были готовы через полчаса, и Сергей Юрьевич надолго покинул и отрядную канцелярию, и сам отряд. Оставшийся в полном одиночестве, Александр довольно улыбнулся, огляделся и достал из плотного конверта лист дорогой белоснежной бумаги, заботливо обработанный духами баронессы.
«Приступим, пожалуй».
– Эй, малец! Подь сюды. Денежку заработать хочешь?
Подбежавший мальчишка лет восьми неопределенно пожал плечами и, солидно высморкавшись, поинтересовался:
– Скольки?
– Гривенник.
– А…
– Нет так нет. Топай давай.
– Не-не, согласные мы! А чё сполнить-то нада?
– Заведение Ягоцких знашь?
– Ну дык!
– Вот туда и доставишь письмецо, а спросят, кто дал… Еще гривенник хошь? Так вот! Ежели поинтересуются, скажешь, что барышня незнакомая, красивая. И не перепутай там чего, а то уже мне влетит. Все ли понял? На денежку и беги со всех ног.
– А ишшо где?
– Я тебя здесь ждать буду. И может, еще пятак добавлю, ежели быстро обернешься. Дуй давай по-быстрому!
Пацан ответственно подошел к выполнению поручения: сдернул с места так, что стайка голубей по соседству заполошенно взлетела. Не прошло и пяти минут, как он показался вдалеке, возвращаясь с еще большей скоростью – а вдруг его наниматель оставшийся гонорар прижать захочет или ушел давно?
– Все, как говорено, сполнил, денежку давай!
– На.
– А пятак?! Обещал!
– Поведаешь, как дело сполнил, пожалую. Ну?
– Да чё… Зашел, отдал, тама приказчик еще дюже сердитый. Вот, обсказал я ему все, как велено, а он такой – пошел отсюда, щегол! А я такой…
– Верю-верю, вот тебе остатнее.
Опасливо оглядевшись по сторонам, довольный мальчишка засунул гривенники за щеку, а пятак крепко зажал в кулаке и побежал дальше, счастливый от свалившейся на него удачи.
«Большие монеты матери отдаст наверняка, а на пятачок сладостей накупит. Молодец пацан».
Незамедлительно вернувшись на снятую под «обольщение» Стефана квартирку, Александр проверил в последний раз, все ли у него в порядке и под рукой, после чего спокойно задремал – раз все идет по плану. Когда он, еще сонный, подскочил с кровати, за окном уже сильно потемнело, еще час – и должен был пожаловать «нежный и мужественный рыцарь», весь в ожидании «нежно томящейся по нему»
«И пусть только попробует не прийти, козлина! У меня уже почти весь выкуп расписан – куда и на что».
Дождался. Внизу на лестнице едва слышно затопали, затем тихо скрипнула дверь. Александр тихонько напряг и расслабил затекшие от долгого сидения ноги, выровнял дыхание, готовясь.
– Глрк…
Едва гость зашел в комнату, как сбоку прилетел строго дозированный удар по горлу, затем такой же – за ухо.
«Готов. Где эфир? Все!»
Как и просили Стефана, на встречу-свидание он заявился без сопровождающих (да и кого бояться известному драчуну в насквозь знакомом городе?), так что свидетелей потом так и не нашли. Как не отыскали и место, где он провел самую страшную неделю в своей жизни.
– Очнулся, болезный? Нет? Сейчас я тебе помогу…
– Ммыыммм!
Похититель попросту резанул ножом-засапожником толстое предплечье, постаравшись при этом не зацепить вены.
– Слушай внимательно. Я сейчас уберу кляп, а ты не вздумай орать – себе же хуже сделаешь. Понял? Если понял, так хоть кивни, скотина.
– Убивають! Айххаххху…
Стефан закашлял на земляном полу, с всхлипами втягивая в себя воздух. Подождав, пока он перетянет руку куском когда-то нарядной рубахи, человек с полумаской на лице участливо поинтересовался:
– Ну как, полегче стало?
– Тебе это с рук не сойдет! Батюшка с самим полицмейстером знаком!
– Ты о себе думай, законник хренов. Жить-то хочешь?
– Пожалеешь еще, кровью умоешься…
Время поджимало, поэтому Александр пошел по самому простому и короткому пути. После того как у купчика выпало два зуба и отвалилось правое ухо, он согласился, что написать подробный роман о своих и папиных грехах – стопроцентно стоящее дело. И даже любезно проконсультировал своего собеседника о финансовых возможностях Ягоцкого-старшего, как оказалось, вполне способного оплатить свободу сынка: два счета в разных банках на триста тысяч каждый (заначка на «черный день»), плюс возможность быстро собрать полмиллиона ассигнациями у коллег под честное купеческое слово. Это за день-два, а если не торопясь и вдумчиво… А как трогательно изменился стиль общения!
– Поклянитесь, что не погубите меня!
– Не перебивай, а то синяков добавится. Так вот, когда я уйду, наверху останется мой человек – следить за окрестностями. Ты вообще знаешь, что такое «адская машинка»? Вот ее он и подорвет, как только увидит кого подозрительного. Так что орать и кричать о помощи я бы не советовал, да и не услышит никто. На входе в подвал припрятана и насторожена вторая такая машинка. Вывести тебя отсюда смогу только я. Понял?
– Моя гибель тяжким грузом ляжет на вашу совесть!