На гребне войны
Шрифт:
– Логично, – уловил его мысль боцман – он смотрел в бинокль на «четверку», которая уже закончила разворот и встала «Вэндженсу» в кильватер. – Они все еще требуют, чтобы мы легли в дрейф. Предупреждают, что будут стрелять как по нарушителям.
– Пусть стреляют.
– Кажется, они не шутят, – покачал головой боцман, – расчехлили торпедные аппараты. Этот чудик решил, что мы авианесущий крейсер длиной триста тридцать метров.
Боцман не зря иронизировал над командиром «четверки». Степан Ильич прекрасно знал, что скорость торпеды хоть и больше скорости «Вэндженса», но вполне сравнима с ней, поэтому катер, управляемый опытным капитаном, может от нее уклониться. Но ситуация все-таки оставалась серьезной. Если с «четверки» пустят торпеду и она попадет в «Вэндженс», последствия будут самыми плачевными. Возможно, катер и останется после этого на плаву, но его все равно придется списывать на металлолом.
Тем временем со сторожевого катера дали предупредительную очередь из спаренного зенитного пулемета. Не доставая до «Вэндженса», снаряды буравили море за его кормой.
– Может, жахнуть по ним в ответ? – предложил боцман.
– Ты что, Ильич, – Рокотов посмотрел на него, как на больного, – это же государственный катер. На нас после этого ополчится весь Тихоокеанский военно-морской флот. Пока есть возможность, постараемся от него просто уйти.
– Ты гляди, чего они творят, – воскликнул Червь, – так легко разбазаривать вверенное им имущество!
Рокотов и сам уже видел, что из торпедного аппарата «четверки» пустили торпеды. Две сигары калибра пятьсот тридцать три миллиметра пролетели несколько десятков метров над водой и одна за другой плюхнулись в воду.
– Может, это учебные? – предположил Ивар, который тоже смотрел за сторожевым катером.
– Ага, – согласился Червь, – сейчас они будут нас учить, как нужно разговаривать с капитаном сторожевого катера.
– Дудка, – тем временем приказал Рокотов, – возьми Леху, садитесь за пулеметы и держите обе торпеды на мушке. Без моей команды не стрелять.
Через несколько секунд из открывшихся на корме люков выползли два сорокапятимиллиметровых пулемета. Торпеды шли параллельными курсами, медленно, но верно приближаясь к торпедному катеру. Когда расстояние между ними и «Вэндженсом» стало критическим, катер Рокотова резко свернул в сторону. Самонаводящиеся системы торпед, настроенные на тепло работающих двигателей, тут же это засекли, и торпеды тоже поменяли курс. Но они все-таки были не такими маневренными, как торпедный катер. Обе сигары, поднимая буруны своими бульдожьими носами, пересекли пенный след, оставленный винтами «Вэндженса», и прошли в нескольких десятках метров от его кормы.
– Молодец, капитан! – восхищенно воскликнул Немец, глядя, как торпеды пошли на новый заход, – до островов осталось десять минут хода.
«Вэндженс» снова лег на прежний курс, но расстояние между ним и «четверкой» из-за маневра «Вэндженса» сильно сократилось.
– Прибавить ходу, – приказал Рокотов.
– Двигатели и так работают на пределе, капитан, – озабоченно нахмурился Немец.
– Я сказал прибавить, – Сергей сделал рукой нетерпеливый жест.
Сторожевой катер, скорость которого была на несколько узлов меньше, чем у торпедного, снова начал отставать. Оттуда упорно семафорили, призывая капитана «Вэндженса» лечь в дрейф, но Рокотов делал вид, что не замечает этих команд пограничников. В этот момент с их катером произошел небольшой казус. Разворачивающиеся торпеды едва не зацепили его, пройдя перед его носом в какой-то сотне метров.
– Сейчас они сами себя подорвут, салаги, – хохотнул боцман.
– Не подорвут, – Рокотов покачал головой, – на них же установлена система распознавания «свой – чужой».
– Может, когда и была установлена, – не согласился Червь. – Смотри, они, кажется, меняют направление.
Торпеды действительно начали вести себя как-то странно. Одна из них, пройдя пару кабельтовых по пенному следу «Вэндженса», вдруг снова заложила вираж и пошла «четверке» наперерез. На сторожевом катере все это видели, но то ли не ожидали подобного финта, то ли были уверены, что сработает система самоуничтожения, и до самого последнего момента ничего не предпринимали. Когда же торпеда приблизилась к «четверке» на критическое расстояние, по ней открыли огонь из тридцатисемимиллиметровых пулеметов. Наверное, боцман оказался прав, и система распознавания не сработала, или ее вообще никто на торпеду не устанавливал. Ее смогли подорвать почти под самым бортом у сторожевика, но до этого с него дали еще два залпа из торпедного аппарата. Видимо, капитан «четверки» был сильно возбужден преследованием.
– Они что, совсем чокнулись, собираются выпустить по нас весь боезапас? – Рокотов смотрел, как еще две начиненные взрывчаткой сигары, пролетев несколько десятков метров над водой, плюхнулись в море и двинулись вслед за одной из двух первых.
– Концерт начинается, – боцман азартно потер ладони друг о друга.
Как раз в этот момент взорвалась торпеда, по которой палили со сторожевика. В воздух поднялись тонны воды, смешанной с перекисью водорода, на которой работали торпедные двигатели. Смешались, казалось, несоединимые вещи: вода и огонь. Взрыв оказался таким сильным, что поднятой волной «четверку» подбросило на несколько метров вверх и в сторону. Сторожевик так накренился, что едва не лег на борт, показав зеленое, заросшее водорослями брюхо. Два или три человека из его команды перелетели через фальшборт и упали в море. Чтобы не бросать своих людей на произвол судьбы, катеру пришлось застопорить машины. С кормы назад полетели привязанные за лини спасательные круги. «Четверка» теперь так сильно отстала, что только в бинокль можно было разглядеть, как с гакаборта спускают спасательную шлюпку с матросами.
Для «четверки» на этот раз погоня закончилась, но она не закончилась для «Вэндженса». Три торпеды кильватерным строем медленно приближались к его корме. У той, которая была ближе всех к торпедному катеру, стало заканчиваться топливо, и она быстро сбавила скорость. Винты, правда, еще продолжали толкать ее вперед, но движение сделалось дерганым, как у зараженной солитером рыбы. По расчетам, боевая торпеда, не попавшая в цель, должна самоуничтожиться, но этой была уготовлена иная участь. Шедшая следом торпеда угодила ей в гребной винт.
– Гляди, гляди, – радовался почему-то Червь, – такого даже я не видел.
Взрыв громыхнул с удвоенной мощью. Фонтан пара, огня и воды поднялся над морем, поражая все живое в радиусе нескольких кабельтовых. Бубух-х-х, водяной столб обрушился назад, оставив на теле моря быстро затягивающуюся рану. Через минуту все стихло, только гудели судовые дизели, передавая вибрацию всему судну.
Как ни странно, последняя торпеда держалась на плаву. Она еще некоторое время гналась за торпедным катером, пока Дудник не расстрелял ее из пулемета. Снова громыхнул взрыв, и теперь за кормой «Вэндженса» оставался только пенный след от винтов.
– Кажется, оторвались, – боцман настолько увлекся сценой погони, что забыл про свою сигару, держа ее в руке.
Теперь он снова сунул ее в рот и начал пыхтеть, как старый колесный пароход.
– Средний ход, – сказал Сергей Немцу, и тот передал его команду мотористу.
Нос торпедного катера слегка осел, и корабль заскользил по морю спокойно, словно и не было никаких пограничников.
– Куда теперь? – прохрипел боцман.
– Укроемся пока от их радаров среди островов, – решил Рокотов, – не думаю, чтобы они стали вызывать подкрепление.