На гребне войны
Шрифт:
– Крошка, – нарочито грубым и в то же время ироничным голосом ответил боцман, – мы не боимся твоего братца. Если хочешь вызвать его по мобиле, валяй. Только думаю, что и ты, и он – вы сядете в лужу.
– Ты больно высокого мнения о себе, – язвительно отозвалась Валентина. – Но мне, честно говоря, самой не хочется, чтобы «Кураж» стал местом разборок. Я не против вашего присутствия, я лишь не хочу, чтобы страдал мой бизнес, understand?
– Он не пострадает, обещаю тебе, – широко улыбнулся Палермо, решивший вмешаться в разговор. – Мы работаем на Федора Николаевича.
– Да плевать я хотел на твоего Федора Николаевича! – взъерепенился боцман. – Я тут потому, что хочу быть здесь, и баста! На том стою и буду стоять как Гибралтарская скала! – запальчиво добавил он.
– Нам нравится бывать в «Кураже», – оживился Рок, – и злоба твоего братца не повод для нас лишиться тех удовольствий, какие мы можем купить.
– Ну что ж, – повеселела Валентина, – тогда не пойму, что такие молодцы делают в баре! Мои девочки свежи и изобретательны как никогда! Правда, не все малышки из тех, что вы предпочитаете, свободны… – она насмешливо взглянула на боцмана.
– Для начала нужно выпить, – встрял Дудник, – потом картишки, а потом уже и девочки…
– Кстати, – Валентина хитро сощурила глаза, – Луганов-младший… ах, черт, это же секретная информация… – она тихо засмеялась. – Ну да ладно, если я уже проговорилась… Так вот, он здесь… у Агды.
Лицо боцмана нервно дернулось, но он тут же напустил на себя напыщенную невозмутимость. Он сделал глоток джина и снова принялся посасывать сигару.
– А ты, Рок, сегодня тоже ограничишься бильярдом? – лукаво засветились глаза Валентины.
– Сегодня я куплю тебя, – Рок в упор посмотрел на Валентину.
Самодовольная улыбка, придававшая ее губам что-то похотливое и таинственное, как в случае с Джокондой, растаяла с быстротой утреннего облачка. Она даже нахмурила брови.
– Боюсь, у тебя кишка тонка, – заносчиво произнесла она и, демонстрируя гордое хладнокровие, уселась на табурет.
– Что будешь пить? – не растерялся Рок.
– «Шато Ротшильд» девяносто первого года, – вызывающе засмеялась она.
– Это то, на этикетке которого изображен баран с виноградом в пасти? – насмешливо уточнил Рок.
– Нет там никакого барана, – резким тоном сказала Валентина, – да у нас и такого «Ротшильда» нет.
– А что есть? – невозмутимо спросил Рок.
– «Ротшильд», только девяносто пятого года, – напустив на себя неприступный вид, отозвалась Валентина. – А откуда ты взял барана?
– Старая история, – небрежно ответил Рок, – барон Ротшильд пришел однажды к Пикассо с просьбой сделать образец такой этикетки… -…барана с виноградом? – рассмеялась Валентина.
Рок кивнул.
– И что же? – Валентина поставила локти на стойку и сделала знак бармену – угловатому парню в радужной рубашке.
Тот достал с полки бутылку «Ротшильда» и принялся ее откупоривать.
– Пикассо сказал, что это нонсенс – баран с виноградом в пасти, – и отказался, – закончил Рок. – Так сколько ты стоишь? – понизив голос, спросил он.
– Хочешь перед Славкой героем себя выказать – мол, соблазнил сестру? – ухмыльнулась Валентина. – И вообще, – обиженно добавила она, – у тебя плохие манеры. Разве так разговаривают с девушками?
Между тем бармен достал откуда-то снизу фужер, протер его кипенно-белой салфеткой и поставил перед Валентиной. Потом наполнил его вином. Рок осушил рюмку с текилой и попросил еще. Боцман злобно косился на Валентину. Он не мог простить ей издевательского замечания об Агды.
– Ну я этому сучонку все кости пересчитаю, – насупленно твердил он, пригнувшись к стойке.
– Да что ты бесишься? – поморщился Дудник. – Как будто твоя Агды – монашка. Ее тут все вдоль и…
Закончить фразу он не успел – боцман придавил его рукой к стойке. Дудка задел головой свою рюмку, и та упала за стойку. Раздался звон. Валентина, Рок и остальные пираты воззрились на боцмана, все еще удерживающего Дудника пригнутым к стойке.
– Оставь его в покое, – недовольно сказал Рок.
– Этак вы все здесь разнесете, – с притворной обеспокоенностью воскликнула Валентина.
Боцман отпустил Дудника и, бросив на Валентину свирепый взгляд, уткнулся в рюмку.
– Вечер отравлен, – пробубнил он.
Палермо дружески похлопал его по спине. Но боцман отстранил его руку. Бармен принялся убирать осколки.
– Здесь шумно, – томно вздохнула Валентина, – не хочешь подняться ко мне?
– С удовольствием, – улыбнулся Рок.
Боцман осушил второй стакан с джином и вместе с Дудкой и Палермо направился к кассе – покупать фишки для игры. Мумба остался за стойкой. Он с олимпийским спокойствием потягивал ром с кока-колой и косился на пышнотелую блондинку, сидевшую за ближним игровым столом. Та поймала его заинтересованный взгляд и улыбнулась ему.
Рок пошел за Валентиной. Они поднялись по трапу и вошли в оформленный под восточный сераль холл, где на диванах и креслах, покрытых узорчатой тканью, сидели полуобнаженные девицы. Две из них опекали солидного господина в белых брюках и кремовой рубашке. Его пухлая барсетка стояла на инкрустированном столике, рядом с вазой с фруктами и бутылкой шампанского. Он тяжело дышал – таким был грузным и неповоротливым, рубашка ниже подмышек была мокрой от пота.
Он глухо смеялся, что-то бормоча и щипля девушек за ягодицы. Первым делом Валентина осведомилась, кого выбрал Кирилл Поликарпыч. Он сказал, что сразу двоих. Валентина кивнула и, вызвав по мобильнику свою черноволосую помощницу, попросила ее провести клиента в каюту, снабдив его досуг всем необходимым – выпивкой, закусками и прочими изысками, если пожелает.
Рок с отстраненным видом наблюдал за этой нехитрой сценой.
– Пойдем, – коснулась его руки Валентина, передавшая господина на попечение своей помощнице.
Выйдя в коридор, прошли до самого его конца. Валентина открыла ключом дверь каюты. Это был ее кабинет-будуар. Рок обвел разочарованным взглядом небольшое, тесное от обилия мебели помещение.
– Здесь даже нет нормальной кровати, – с усмешкой сказал он, – вот уж не думал, что ты довольствуешься такой каюткой.
– Я клиентов не обслуживаю, – она со значением посмотрела на Рокотова и опустилась на узкий диван в стиле рококо.