На исходе алого заката
Шрифт:
Воздух со свистом покидает его лёгкие.
Я замираю, наблюдая за тем, как он ловит своё удовольствие.
Несколько секунд спустя смотрит на мой «пострадавший» живот. Его грудь тяжело вздымается, пульс частит. Поднимает на меня безумный, расфокусированный взгляд. Я смущённо закусываю губу и даже дышать перестаю. Его глаза так лихорадочно блестят. Приятно осознавать, что нас таких сумасшедших двое. Повёрнутых на всю больную голову…
Нежно касается пальцами щеки, оставляет на губах трепетный поцелуй, но потом до сладкой
Только Твоя, Ты прав…
Я не знаю почему, но на глазах наворачиваются слёзы. Наверное, от того, что я просто очень счастлива. Счастлива быть с ним сейчас. Не мучиться сомнениями. Не грызть себя извечным чувством вины. Ведь всё, наконец-то, кажется таким правильным…
Только сейчас замечаю, что дождь закончился. В доме так тихо, что стук собственного сердца кажется непомерно громким.
Рид откидывается на подушку и настойчиво притягивает меня к себе, не позволяя выбраться в душ. Я послушно укладываю голову ему на грудь и подтягиваю простынь. Через пару минут всё же предпринимаю попытку выбраться.
— Мне надо в ванную…
— Не надо, — обнимает крепко, зарываясь носом в мои волосы. — Не сейчас.
Мы какое-то время молчим. Просто лежим и слушаем тишину. Он перебирает пальцами пряди моих волос, а я наслаждаюсь тем, как прямо в ухо стучит под рёбрами Его сердце. Моё.
— Как ты узнал… о письме? — всё-таки спрашиваю и ощущаю, как его тело моментально напрягается.
— Бэт случайно нашла его в сейфе.
— Зачем он хранил его там? — риторический вопрос, судя по всему.
— Мать должна была передать его мне.
Ах, Грейс! Как-то я об этом совсем не подумала. С чего-то решила, что она вообще не имеет никакого отношения к ситуации.
— И почему… она этого не сделала? — ком застревает в горле.
— Мне плевать почему! — чеканит холодно. — Мать не имела никакого права оставлять его себе.
Зачем ты это сделала, Грейс? Зачем…
— Она его читала конечно же? — скорее утверждаю, нежели спрашиваю.
Мне от этой мысли становится не по себе. Всё же это письмо предназначалось лишь одному человеку и никому больше!
— Наверное поэтому я его и не получил…
Зажмуриваюсь и снова чувствую, как подступают горячие слёзы.
— Не плачь, — гладит по волосам.
— Только сейчас… а я ведь все четыре года думала… думала, что Ты не ответил, — судорожно тяну носом загустевший кислород.
Я знаю. Нет смысла это вспоминать, но чёрт возьми, как же больно…
— Скажи, что это правда, — прошу отчаянно, поворачиваясь к нему. — Скажи, что думал обо мне.
Проводит ладонью по щеке, убирает назад прилипшие ко лбу волосы.
— Постоянно.
Моё израненное сердце, как птица феникс, потихоньку восстаёт из пепла.
— Я жутко скучал по тебе, Дженнифер Смит, — говорит он серьёзно. — Ты мучила меня во снах. Почти каждую ночь.
Я целую его ладонь и опускаю ресницы, зажмуриваясь.
— Я хочу быть честен с тобой. Выслушаешь… ладно? — спрашивает неуверенно, и я киваю, замечая, как непросто даётся ему этот разговор. — В своей жизни я струсил дважды. Впервые с Ванессой.
Молчит, но потом всё же продолжает.
— Я столько лет не навещал её. Не решался посмотреть ей в глаза.
Мне неприятно слышать имя этой девушки после того, что она сделала, но я смиренно молчу.
— Но это вовсе не значит, что я забыл о ней. Нет. Я по сей день корю себя за легкомыслие.
— Ты не виноват в том, что случилось, — всё же не выдерживаю.
— Виноват, Дженнифер, — качает он головой. — Брошенная по неосторожности фраза была роковой.
— Вы оба живы, это главное.
— Да. Но знаешь, я до сих пор не могу простить себя за свою слабость. И посмотри, в итоге, я повторяю свою ошибку. Я вычёркиваю из жизни и тебя. Опять же, отпускаю проблему, надеясь, что всё утрясётся само собой.
— Мне было очень плохо без тебя, — признаюсь я ему. — Думала, погибну…
Он тянет меня к себе. Целует нос, собирает поцелуем слёзы.
— Я вообще не понимаю, какого хера мне так повезло Смит. После всего того, что я позволял себе по отношению к тебе, ты…
— Не делай из меня святую, — спорю, перебивая. — Я совершила столько поступков, за которые мне стыдно! Боже… — выбираюсь из плена его рук, сажусь на постели и качаю головой. — Я ведь чуть не вышла замуж за другого!
— Ты не вышла бы за него, — отзывается мрачно. Тоже поднимается с постели, одевает боксеры и идёт к окну. — Это был бы полный финиш, Дженнифер. Потому что ваша свадьба не состоялась бы по-любому. Я сорвал бы её. Украл бы тебя, увёз, да не знаю, что угодно… Твоё платье меня добило. Наизнанку вытряхнуло.
Я наблюдаю за тем, как он подходит к окну и достаёт пачку сигарет из кармана брошенных на пол джинс. Щёлкает зажигалкой, и на кончике никотиновой палочки вспыхивает красный огонёк.
— Иди ко мне.
Я заворачиваюсь в простынь. Босые ступни касаются холодного пола и вот, пара шагов — и я уже стою рядом.
Пальцы рисуют на запотевшем окне незамысловатые узоры. Я вижу Рида в отражении. Он подходит ближе, убирает волосы со спины и целует позвонки на моей шее, заставляя непроизвольно вздрагивать.
— Как так вышло, что он устоял? — недоумевает, лаская прохладными губами нежную кожу, моментально покрывающуюся от его прикосновений мурашками.
— Ввязался со мной в глупый спор. До свадьбы ничего…
– ***дец, Смит, если честно. Ричи ведь не идиот, — качает головой.
Его слова больно царапают грудь.
— Да, боюсь, что ему всё было понятно с самого начала, — вздыхаю, смахивая с глаз непрошенные слёзы.
Рид обнимает меня, одной рукой прижимая к своей груди. Снова вдыхает запах волос и целует висок.