На исходе алого заката

Джолос Анна

Моя девчонка подкатывает глаза, слушая эту его гневную тираду.

— Да не будь ты идиотом, — начинает бесить его твердолобость. — У тебя впереди ещё куча боёв. Сделай перерыв на год, пусть получат своё и успокоятся.

— Я сам это решу!

— Может, ты, наконец, угомонишься, Лерой? Я знаю, что дело не в деньгах и не в титуле, а в этом твоём задетом самолюбии и гордости, но всё же…

— Да пошли вы! — психует и отключается. Ну либо уничтожает телефон. Одно из двух. Потому что когда я перезваниваю,

абонент уже не доступен.

— Отменила и слава богу, — отмахивается Дженнифер. — Перебесится. Он же как вулкан: вспыхнет, извергаться начнёт, а потом утихнет.

— Н-да уж, — покручивая пальцами телефон, соглашаюсь я.

— Я рада, что Эмбер забыла на минуту о том, что она его агент. Может, и впрямь любит. Но не так, как Онил точно…

— Он, кстати, собирался в Блу Бэй.

— Уж не на день рождения ли к ней? — улыбается она.

Глупая, думает, что всё ещё можно вернуть…

*********

Сверни, пожалуйста, направо после того перекрёстка, — просит Дженнифер.

Мы вообще-то направляемся в местный супермаркет, чтобы прикупить продукты к ужину, но она, посетив цветочный магазин, просит поехать в какое-то место. Куда именно не говорит, да я и не допытываюсь раньше времени. Однако, когда вижу въезд на кладбище, вопросительно вскидываю бровь.

— Давай оставим машину вон там, — указывает на свободное место.

Паркую старый Шевроле Эмили неподалёку от ворот. Вынимаю ключи.

— Можешь подождать в машине, если хочешь.

Я закатываю глаза в стиле Дженнифер Смит. Она хмыкает.

В итоге, мы заходим на территорию кладбища вместе. Я беру её за руку, и она немного расслабляется, благодарно вздыхая. Не знаю, какого чёрта мы тут делаем, но лезть с расспросами не собираюсь. Захочет — расскажет сама.

Идём молча на протяжении нескольких минут. Мне кажется, или она очень нервничает…

— Так, — смотрит на нумерацию рядов. В противном случае, отыскать здесь чью-либо могилу просто не представляется возможным. Все они абсолютно идентичные.

— Нам сюда, — поворачивает направо, и я иду следом, нехотя отпуская её ладонь.

Джен в нерешительности замирает. Если я правильно понимаю, её смущает тот факт, что у нужной нам могилы стоят двое парней. Они нас тоже замечают. Тот, что повыше, застёгивает пальто и одаривает нас недовольным взглядом. Мерзкий какой-то тип. Вот вроде приятной наружности, но в то же время пафос, исходящий от него вызывает приступ тошноты.

— Если журналисты, то проваливайте! — бросает он высокомерно.

— Джейк, — одёргивает его второй, низкорослый и коренастый, стреляя глазами в сторону моей Смит.

— Каждый год одно и то же! — возмущается «пальто».

— Мы не журналисты, — отвечает ему Дженнифер, вздёргивая подборок, и подходит ближе к надгробной плите.

Я протискиваюсь мимо коротышки и, пользуясь случаем, читаю надпись: «Трой Пэриш». И кто это вообще?

Поворачиваю голову влево. Мне не нравится, как «Пальто» смотрит на Джен. С какой-то неприязнью, что ли.

— Ну и зачем ты явилась сюда? — спрашивает, презрительно скривив губы.

— Ты чё такой борзый? — не выдерживаю я.

— Рид, всё в порядке, не надо. Приятно познакомиться, брат, — произносит она спокойно. Делает шаг к надгробной плите, наклоняется и оставляет цветы.

Брат?

— Я же тебе сказал, что это она, — шепчет коротышка говнюку, разглядывая девчонку.

— Никакой я тебе не брат, — цедит он. — Проваливай отсюда! Ничего тебе не светит. Явилась спустя столько лет, чтобы сказки нам тут рассказывать?

— Я даже не знала, что вы здесь будете. И нет, мне ничего не нужно…

— Ну конечно! Такая же, как твоя пронырливая мамаша!

Хватаю недоумка за шиворот.

— Пасть заткни свою, не то я это сделаю! — предупреждаю, дёргая его за дорогую ткань, которая начинает трещать от натяжения.

— Рид, прошу тебя, отпусти его. Пойдём, я ведь всего на минуту.

«Пальто» по имени Джейк так и просит ***дюлей, но ладошка Смит сжимает мой локоть, и я его отпускаю.

— Живи пока.

Нервно поправляет воротник и кривит губы.

— Какое счастье, что у меня есть замечательная семья. Любящий отец, который воспитал меня, любимые брат и сестра. Надеюсь, не увидимся больше, — говорит она ему. Проходит мимо и зовёт меня.

— Ну и как это понимать? — уже в машине интересуюсь я.

— Бен мне не родной отец Рид, — огорошивает она. Потирает виски и вздыхает. — Я узнала б этом не так уж давно. Можно, подробности не буду рассказывать? Иначе ты мою мать возненавидишь ещё больше.

Я выставляю перед собой руки и запускаю движок. И вот почему я не удивлён? Речь ведь про Эмили Смит.

— Он не признавал меня. Не искал встреч и никак не участвовал в моей жизни. Глупо да, что я сюда поехала? — спрашивает она, отвернувшись к окну.

— Нет, почему. Если захотела…

— Сегодня день его рождения, и я решила, что должна… ну хотя бы раз… — тихо оправдывается, хотя и не должна вовсе.

— Сыновья у него — полный отстой.

— Достойные своего отца, судя по всему. Да простят меня святые, нельзя ведь плохо говорить об усопших.

— А мать твою они откуда знают? — глядя на светофор, спрашиваю я.

— Когда мы были в Италии, Эмили рассказала, что мать Троя не так давно пригласила её к себе. Не знаю, зачем она пошла туда, — повествует она, уставившись на дорогу. — Извинялась и молила о прощении. Мол помирать с грехом на душе не комильфо. Без конца твердила, что Трой был глубоко не счастлив. Якобы хранил фотографии Эмили и обвинял свою мать в том, что она сломала ему жизнь.