НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга вторая
Шрифт:
– Гурьев такой же болван как Мокшин, Кабулина и все прочие.
– Зачем же тогда вы его тащите в начальники, если такого о нем мнения? Не логично, Анатолий Семенович.
– Тащу, не значит, сделаю, – загадал загадку Мазо, заставив надолго задуматься над стойким «оттохондрозом» юридически не существующей группы Гурьева…
– Прошу внимания, – обратился к сотрудникам группы, дождавшись, когда Отто куда-то вышел, – Болезнь Кабулиной называется остеохондроз. Всем ясно?.. Наши шуточки надоели не только Отто… Надеюсь, все поняли? – закончил я свое обращение. Повторять не пришлось. С «оттохондрозом» было покончено раз и навсегда.
Меж тем «скромный» Отто подал заявление с просьбой о приеме в партию. Как ни странно, заявление тут же было рассмотрено, и он стал кандидатом в кандидаты. «Михалыч», как теперь звали Отто в группе, тут же получил партийное поручение – стал политинформатором отдела.
– Ну, Прокопыч, не быть тебе начальником группы, – заявил как-то Мокшин.
– Почему не быть? – удивился Гурьев, – Тебя что ли поставят или Афанасича?
– Беспартийный ты, Прокопыч, да и Афанасич тоже. А меня нельзя по другим причинам.
– Тут ты, Леня, не прав, – включился я в беспредметный спор, – Откуда ты знаешь, что я беспартийный? – продолжил я свою давнишнюю игру в «особиста».
– Понял, – мгновенно сориентировался Леня и смолк. Зато засуетился Прокопыч, соображая, что и у кого еще спросить, а это уже мне было совсем ни к чему. И я взял инициативу в свои руки.
– Группа, Леня, это не мой уровень. Я сразу сектор возглавлю, – шутя, нафантазировал, даже не подозревая, что достоверно спрогнозировал свою перспективу, – А вот с Прокопычем ты в точку попал. Он действительно никогда не станет начальником, – снова предугадал я развитие событий.
На Прокопыча было больно смотреть. Он покраснел и мгновенно взмок, поглядывая то на меня, то на Леню и не понимая, шутим мы, или говорим серьезно, и откуда у нас такая информация.
– Какой ты сектор возглавишь? А Мазо куда? – наконец пришел в себя Гурьев.
– Свой создам, – не задумываясь, брякнул я и опять угадал свое будущее.
– А кто же возглавит мою группу? – не унимался Прокопыч.
– Отто, – сходу ответил ему и, как оказалось, снова угадал.
– Слышал, Прокопыч? Не я это тебе сказал, – подал, наконец, голос Мокшин…
Что ж, похоже, наш блатной Отто успешно стартовал в гонке на приз в виде заветной должности начальника группы.
Однако через неделю оказалось, что это снова был фальстарт, уже второй по счету. Первым провалом я счел его выходку с моим документом. Но тогда мое мнение о новом сотруднике разделили лишь сам Гурьев, да пара свидетелей события. И только.
Второй провал Отто произошел на глазах всего отдела и оказался необратимым по последствиям – он разрушил его партийную карьеру. Казалось бы, заурядное событие – получасовая политинформация. Что может случиться? Тем не менее, случилось.
Зачитывая газетные новости, Михалыч неожиданно выдал свое видение политической проблемы лагерей палестинских беженцев в арабских странах. По его мнению, предприимчивые палестинцы стали вытеснять с местных рынков «глупых арабов», что и явилось причиной кризиса палестинского движения сопротивления.
– Каких таких арабов? – мгновенно среагировал генерал Халутин, наш «профессиональный» политинформатор, – Что за отсебятину вы несете? Кто вам поручил вести политинформацию?
– Это партийное поручение, – пояснил Отто, – И это не отсебятина, а мое личное мнение по данному вопросу, – заявил он, вызвав бурный обмен мнениями среди наших партийцев и решительное возмущение генерала.
– Ваше мнение никого не интересует. Политинформация – важное политическое мероприятие. Вам его нельзя было поручать. Вы политически безграмотный человек. И вам не место в партии, – поставленным голосом мгновенно вынес свой приговор генерал.
– Не вам решать этот вопрос. Кто вы такой? – полез в бутылку Михалыч, очевидно не представлявший себе, кто такой генерал Халутин.
Ответом был дружный смех сотрудников отдела. Все тут же самовольно вскочили с мест и направились к выходу, сообразив, что протестовать по этому поводу никто не будет. Вскоре стало известно, что Отто отказали в приеме в партию.
– Не переживай, – успокаивал я его, – Есть еще профсоюз. Можешь там отличиться. А лучше займись делом, а ни общественной деятельностью.
Меж тем над группой Гурьева вновь сгустились тучи. Осенью женился Боря Захаров. Но это важное событие его личной жизни отразилось на группе самым неожиданным образом.
Из всех сотрудников отдела на свою свадьбу Боря пригласил только меня, разумеется, с Татьяной. Обиженный таким непочтением своего оруженосца Гурьев долго ворчал по этому поводу и не разговаривал с ним почти неделю. А мы с Таней впервые попали в знаменитый ресторан «Славянский базар», где и прошло то памятное торжество. Казалось, там все еще витал дух Гиляровского, а снующие официанты, независимо от их возраста, все как один служили в этом ресторане с тех самых пор. Нам понравилась невеста, родители и гости. Свадьба прошла чинно, с размахом и без происшествий. А мы с Таней были приглашены к молодоженам и на следующий день.
Вскоре Боря подал заявление об увольнении по собственному желанию.
– Ну и куда же ты собрался? – спросил сразу заговоривший Гурьев.
– Какая вам разница, Прокопыч, – ответил почувствовавший свою независимость Боря, – Главное, там буду получать в полтора раза больше, чем здесь.
– Где же такие деньги дают молодым специалистам? – удивился Мокшин.
– А там я не буду молодым специалистом. Это здесь, сколько ни работай, все буду считаться юнгой, и носить за Прокопычем документы.
– Чем ты, Боря, недоволен? – обиделся Прокопыч, – Ты же сам себя так поставил.
– А теперь вот выставляю, – завершил разговор Боря. Вскоре его уволили…
Следующим беглецом стал наш ветеран Леня Мокшин. Его уход был скандальным. Много суеты, бесплодных разговоров и уговоров. Леня стоически прошел все инстанции и вскоре исчез. А через месяц неожиданно объявился ведущим инженером в группе Коли Корженевского.
Группа Гурьева была обескровлена. Снова встал вопрос перераспределения работы. В результате центральный блок Мокшина передали Отто, а разгонный блок Захарова перекочевал в группу Бойкова. И я опять оказался в гордом одиночестве, но с гигантским объемом работы.