На изломе чувств
Шрифт:
– Доброе утро. Почему ноги босые?
– Забыла тапки в своей комнате. Сходить надеть?
– Лучше просто переодеться, скоро поедем к твоему отцу. Может сразу его заберем и отправим на исправительные работы, может на день, другой сюда привезем. В любом случае, после завтрака мы едем к нему.
– Хорошо, я как раз булочки испекла.
– Ты завтракала? – кивает.
– Ладно, тогда переодевайся и спускайся вниз. И кстати, зачем ты встаешь так рано? Сегодня же выходной.
– Я так привыкла.
–
– Я не подумала об этом.
– Подумай на досуге.
– Хорошо, я быстро переоденусь.
– Можешь не спешить, все равно еще рано.
Олин выход действительно задержался. Не знаю, что она там делала, по всей видимости, наводила красоту на голове, а именно забабахала себе какую-то суперсложную косу, точнее косы. Выглядит это совсем не по-деревенски, напротив, я бы сказал модно.
– Красиво?
– с каким-то трепетом спрашивает Оля.
– Очень. Пойдем в машину.
Через час мы уже были в клинике и общались с врачом. По сути, ничего хорошего он нам не сказал. В переводе на русский- алкашка из организма выведена, физически он не плох, но до первого срыва.
– Оль, ты же помнишь, что главное не показывать никакой жалости и тому прочее?
– Помню.
Как только я открыл дверь, и мы вошли внутрь, сразу увидели Олиного папашу, лежащего на кровати с перерезанными венами. Ну, сука! Как в каком-то кино, еле успел подхватить падающую Олю, и позвать мимо проходящих врачей.
Глава 23
– Оля…
– Оставь меня, пожалуйста, я хочу побыть одна.
– Нет, не оставлю, давай поедем домой.
– Не хочу. У меня нет ничего, ни дома, ни мамы, никого! А теперь и его! Как он мог так со мной поступить? Как?! За что?
– Оль, он жив, понимаешь? Что ты там себе надумала?
– Жив?!
– тут же приподнимается Оля, вытирая мокрые от слез глаза.
– Жив и вполне приведен в чувство.
– Как?
– Я не знаю как, я не врач, если хочешь сходи к нему.
– Нет! Не хочу, боюсь, что скажу ему что-то плохое. Я…не знаю, не знаю, как мне себя с ним вести. Мама бы меня не простила за мои мысли и тем более действия. Но я не знаю, как ему помочь, ну что мне сделать?!
– Оль, я сам с ним поговорю, так даже лучше. Твои эмоции и действия понятны, придешь к нему позже.
– А что будет дальше?
– Давай не заглядывать в будущее.
– Что я делаю не так? Ну что? Почему у других получается, а у меня нет?
– Оль, заканчивай плакать, приводи себя в норму, я приду через пару минут, хорошо?
– не отвечает, только слабо кивает.
Оставляю Олю одну и спускаюсь к машине. Беру веревку и поднимаюсь к несостоявшемуся суециднику. Встал бы чуть позже, подольше бы позавтракал и все было бы по-другому. Вероятнее всего я отвратительный человек, в некотором смысле мне стыдно за мои мысли, но все равно они меня не покидают. Меня бесит этот человек, скажу больше-он мне мешает. Ни себе, ни
– Я не белочка и не Бог. Вот скажи мне, чего тебе не хватает? Понимаю, жены нет, любил и так далее, правда понимаю, но у тебя же есть дочь! Родная, не седьмая вода на киселе, а родная! Твоя кровь! Ну чего тебе надо?
– Откуда ты взялся? Кто ты вообще для Оли?
– Речь вообще не обо мне. Видишь у меня в руках веревку?
– И?
– Я тебе ее оставляю, ты уж будь так добр, поступи уже как мужик, либо дело с концом, либо побарахтайся и выплывай. Если первый вариант, то берешь табуретку, присобачиваешь веревку где захочешь повеситься и делай свое дело, а то как-то несолидно уже, взрослый мужик режет вены. Для справки- так вообще бабы делают, ну и таблетки еще глотают. Ну да ладно, если все же решишь второй вариант, то ты прекращаешь себя жалеть и прочее. Я тебя устраиваю на стройку, будешь пахать двенадцать часов в день, заработаешь прилично денег. Жить будешь в нормальных условиях, без возможности бухать.
– Оля все видела, да?
– игнорирует напрочь мою речь.
– Видела. Пожалей ты ее, а? Она жизни из-за тебя в последнее время не видела, ну будь ты человеком. Помрешь, так она себя винить будет, не понимаешь этого?
– Я тихо хотел уйти, ей бы может и легче стало бы потом.
– Или не стало бы. Все, нет у меня времени сюсюкаться со взрослым мужиком. Либо будь так добр заканчивай свое дело только до конца и по-тихому, либо второй вариант. И на этом все, еще один косяк, скажу Оле, что ты помер, даже если будешь жив.
– Она останется у тебя, да? Навсегда? Или это попытка заманить молоденькую девчонку в постель, показаться ей хорошим, а потом выбросить на улицу?
– Так вот и узнаешь, если вернешься в человеческий облик. Слушай, меня итак все достало, у меня своих проблем достаточно. Я ведь могу по-плохому, сдать тебя в психушку и дело с концом. Ты этого хочешь?
– Если бы я сам знал, чего хочу.
– Если до завтра не воспользуешься веревкой, значит ты выбрал второй вариант.
Не прощаясь выхожу из палаты и иду к Оле.
***
Удивительно, но оставленная мной веревка не терзала мою оставшуюся совесть. Папашка, кстати, ей так и не воспользовался. Вообще странный мужик, я его так и не разгадал. Через несколько дней его выписали. Понятное дело, что пока пахать ему рано, и ничего другого, как отправить его в санаторий, мне в голову не пришло. Если это называется сплавить, то да, так оно и есть. Помещать его в психушку мне реально не хотелось, а отправить в санаторий, где есть психиатры- самое то. Десяти дней ему должно хватить, ну а дальше пахать и пахать, не покладая рук. Что меня удивило и одновременно порадовало, так это то, что Оля больше не прыгала над ним, словно он хрустальная ваза. Поначалу вообще держалась с ним достаточно строго и отдаленно. Потом правда чуть сдала свои позиции и снова пошла на контакт, теперь правда только по скайпу, в силу отдаленности несостоявшегося суецидника.