На изломе доверия
Шрифт:
Евгений будто ровнее спину вытянул, вскинулся, уже воздух набрал, чтобы ответить… И тут на нее прямо глянул. Мгновенно, как сдулся весь, сник. Почему-то переступил с ноги на ногу, словно растерянно, что ли… Потянулся куда-то в карман. Алина напряглась, но Евгений пачку сигарет вытащил. И молчал, пока не прикурил и не сделал первую затяжку.
Ей категорически не понравилась такая реакция! Та точно не могла означать ничего хорошего!
— Где Дред? — повторила требовательно, так и стоя в проеме калитки: и сама не выходила, и Евгения не впускала во двор. Не осознавая,
Агент глянул на тот, но не предпринял попытку выбить, да и с места не двигался.
— Все пошло не совсем по плану, Алина, — выдохнув горький дым и словно горло прочистив, глянул на нее из-под бровей.
Тяжело, мрачно. И у Али сердце вдруг пропустило удар, замерев в груди. Сжала руки так, что пальцы заломило. Стоит, смотрит на умолкнувшего посреди фразы Евгения, ждет, пока опять затянется.
— Он погиб… Я отвезу вас в управление. Надо восстановить документы и закончить формальности. С родными встретиться сможете… — так, будто пытался замаскировать то ужасное, что сказал первым, вдруг торопливо, без пауз начал перечислять Евгений.
Но она его даже не услышала толком. В голове зашумело, заложив уши. Ничего после «погиб» не восприняла. Рука безвольно повисла, выронив нож.
Быть этого не могло! Просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!
ОН обещал ей, что вернётся! Слово дал. Клятву… И все рассказать о себе обещал тоже! Имя… Господи! Аля даже не знала его настоящего имени! Он клялся, что назовет то!
Не мог он умереть!..
Взрыв боли! Изнутри словно все выжгло, полыхнув, разорвав в груди, как снарядом. Кажется, покачнулась. Ухватилась невольно за столб, на котором калитка висела.
— Алина?! Все нормально? — Евгений двинулся к ней, бросив сигарету на землю, не затушив.
А она вскинула голову, стоит, смотрит на агента… В голове просто вибрировало криком, каким-то диким, глубинным стоном. Но сквозь стиснутые до ломоты, до боли зубы ни звука не вырвалось. Только зажмурилась, мотнув головой, словно этим жестом отрицала, отметала все, что Евгений пытался ей донести. И молчит. Опять накрыло беззвучным пологом словно бы…
Он НЕ мог погибнуть! Не мог… Она отказывалась в это верить! Слишком много Дред ей еще должен, а он точно не из тех людей, кто долги оставляет или предает доверие, разве не так?..
— Алина? — Евгений все же переступил условную линию, зашел во двор, будто подхватить ее собираясь.
Только Але от одной мысли о чужом прикосновении тошно до омерзения вдруг. Видно, навек Дред выжег на каждой ее клетке свою метку и след, свое требование доверия и принадлежности. Ничьих касаний больше чувствовать не хочет…
«Не мог он погибнуть!», — бьется внутри, как той самой молитвой, которую никак весь день сложить в голове не могла.
Да и рисковал бы Дред собой ради управления? С чего бы?!
Но тут в этой звенящей какофонии мелькнула опустошающая мысль: «А ради нее? Рисковал бы ради Алины?.. Что ему условием поставили, участвовать в операции уговорив?..»
И как будто что-то оборвалось внутри, затопив грудь почти физической болью. Он ведь не раз уже именно это и делал…
Глава 44
через три дня
— Ты дебил?! — хотел бы заорать, но было не так и просто вытянуть голос хотя бы так, чтоб тот звучал погромче разъяренных мыслей.
Горло жгло, говорят, Дима был подключён к какой-то трубке, и вот последствия. И лучше бы пока помолчать, дать восстановиться связкам. Но Диме было по х*ру на эти советы!
Он готов голыми руками придушить Женьку! И плевать, что сделал бы это на глазах охраны и Гутника. Да по барабану! Как этот клинический идиот додумался Алине сказать подобное?!
К сожалению, все, что Дима сейчас мог, — это прожигать того, кого еще и приятелем считал, яростным взглядом. Но, черти бы их побрали(!), глаза — такое себе оружие, дырку не пропалить. В остальном Дима пальцем пошевелить едва ли был в состоянии. Самочувствие такое, словно по нему проехал самосвал. Причем туда и обратно. Болело все, каждая клетка… Руки и ноги вообще слушать отказывались. И, имелось подозрение, что он и в сортир сейчас сам дойти не сумеет.
— Да в чем проблема, мужик?! — кажется, Женька его наезда не понял совершенно. — Ты был в отключке, на операции. И мы решили с Гутником, что это лучший способ вывести «Дреда» из игры. Все. Эта твоя личина уже мешает тебе только. И хорошая легенда для всех остальных. Сам знаешь, Дреда до сих пор за большие деньги готовы нанимать, ищут контакт. Вот мы и пустили слух везде, где могли… А ты теперь спокойно можешь вернуться к работе. Гутник, вообще, за то, чтобы тебя вместо Романенко начальником назначить, говорит, что такие люди на ключевых должностях ему нужны. Да и чистки предстоят колоссальные, Димка! Романенко-то после первых суток соловьем запел, сливая имена, — похоже, друг был воодушевлен переменами, предстоящими в управлении. И очень даже не прочь того, чтоб Дима стал его начальником.
Больше того, совершенно не понимал, что самого Дмитрия так из равновесия вывело. А ему рвать и метать хотелось! Только даже с подушки голову поднять не в состоянии, твою ж налево!
— Ты Але зачем это сказал, придурок?! — прохрипел через зубы, пытаясь заглотнуть побольше воздуха. Но грудная клетка болела от самого легкого, едва заметного движения.
По барабану! Он сейчас как-то должен собраться, отцепить все эти трубки и встать… А потом до нее добраться. Возможно, ползком. Но обязан, блин! ОН ей клялся, что вернется! И…
Бл*, не дурак же, мог себе представить, как именно по Алине прокатилась вот эта вот «новость», которую Женька на него с такой радостью вывалил.
Прибить бы подушкой этого оптимиста. И Гутника с ним, походу. Стратеги, мля! В гробу он эти их должности и планы видел. У него уже свои планы на жизнь имеются! И те точно не подразумевают того, чтоб Аля к нему на могилку слезы проливать ходила…
Хотя, эти придурки, наверняка же, и тут зашифровались. Никто и не скажет ей, где он якобы «похоронен». Греб*нные одуванчики, а не СБУ! Дурдом полный!