На изломе
Шрифт:
– Серый, а как так? Вы же… русские, считай.
– Мы не совсем русские. Но это так, к слову. Хохлы, если хочешь знать, они разные. Вот я, к примеру, киевлянин, но родом из-под Чернигова, мои родители оттуда переехали. А есть западные, они совсем другие.
– Какие другие?
– Ты про бандеровщину знаешь?
– Нет.
– А плохо, что не знаешь. Короче, есть такой город Львов. Там вроде тоже украинцы живут, но на самом деле там совсем другое. Язык у них другой – на польский похож 20 . Злые как собаки – у нас несколько таких в школе училось. Дружили
20
Для украинца из центральной или восточной Украины родной язык – либо русский, либо тот вариант украинского, который изучался в советское время, та самая «соловьиная мова». Язык западных украинцев совсем другой – там полно слов из немецкого и польского. Украинец из Киева, первый раз приехавший во Львов – поймет во львовской «говирке» далеко не всё.
– Подожди… а чего они хотят?
– А бес знает. Но воду они сильно мутят. У них у большинства деды, отцы в бандах были. Это те, кто против советской власти шел. Потом им амнистию дали. А сейчас они чем только не занимаются – там контрабанда, граница то рядом. Там водку поддельную гонят, там… да много всего там. Они же все – один за одного. Советской власти там нет.
– Как нет?
– А вот так – нет. Видимость одна. Красный флаг висит – а на деле там все свои. Так всегда и было там…
…
– Подполковник Дедков!
Я подошел к цепочке машин, там их прибавилось. Довольно молодой на вид, мордатый парень в костюме протянул мне руку
– Старший следователь по особо важным делам генпрокуратуры СССР Заславский.
– Честь имею, – сказал я вместо «Здравия желаю». По прокурорской табели о рангах Заславский – выше меня.
– Ваши погрузились уже?
– Моих-то – трое. Курят.
– Хорошо. Сейчас еще несколько человек подъедет и летим.
– Добро.
Я отошел к своим. Все из МУРа – Бобров, Гнатишкин и Фазлиев. Бобров – старший опер из МУР, как и я – работает по бандам, специализируется на наркомафии. Гнатишкин Серега – больше работает по автомобильным бандам, по угонщикам – но парень крепкий, бывший афганец – ни ножом, ничем его не испугать. Фазлиев Дамир – опер, которого я перетянул из Казани, он имеет неплохой личный опыт борьбы с бандитизмом и с крупной мафиозной преступностью. В Казани ведь молодежные группировки, избивающие и грабящие людей на улице – это только верхушка айсберга, а под водой остаются те, кто организовывал пацанов, кто создавал эти качалки, кто вручил им в руки арматуру. А это оч-чень конкретные люди. И их действия были настолько масштабными, что им удалось охватить криминалом всю молодежь города. Вот, против такой всеохватной преступности и боролся Дамир.
– К труду и обороне готовы?
– Готовы – за всех отозвался Дамир.
– Ничего не забыли?
– Это вон что за фрукт стоит?
– Заславский. Следак.
Бобров кивнул, мы отошли в сторону.
– Заславского я знаю, – сказал он, голос почти невозможно было различить из-за турбин. – Он валил дело валютчиков.
– Точно?
– Он.
Ну, вот, и еще одна вводная. Значит, прокуратура дело хочет слить.
– Потом поговорим.
– Понял…
В свете заливших поле прожекторов – показался Урал, причем не простой – бронированная кабина. Он подкатил к самолету, остановился – и крепкие парни в черной форме слаженно, без команд начали перегружать в самолет снаряжение.
Это уже ППЦ. Рижский ОМОН 21 .
Киев, Украина. 02 июня 1992
года
Садились мы в Гостомеле, уже ночью.
В Киеве прошел дождь, полоса блестела мокро в свете прожекторов. На дальнем конце поля – смутно угадывались туши транспортников, а совсем невдалеке – жил своей ночной жизнью большой город. Очень большой город. Настолько большой и настолько важный, что в последние годы он конкурировал с Ленинградом за место второго города Союза. Но если что такое Ленинград знал каждый в Союзе, то, что такое Киев – не знал практически никто. А ведь есть еще и Днепропетровск, про который ходят легенды. Например, назовите три исторических времени России? Допетровское, петровское и днепропетровское 22 . Несмотря на ночь – город не спал, вот только и нас никто не встречал. Мы прилетели на пустой аэродром.
21
Рижский и Вильнюсский ОМОНы были выведены из Прибалтики и подчинены лично министру внутренних дел СССР как его последний резерв. Они имели серьезный опыт многомесячных действий в крайне враждебном окружении.
22
Политический анекдот времен Брежнева – тогда вообще был расцвет такого искусства как искусства анекдота (не знаю, есть ли такое понятие на других языках). Л.И. Брежнев – родился в соседнем Днепродзержинске, но карьеру Первого секретаря еще до войны начал в Днепропетровске. Потом, когда он был генсеком – благополучие Днепропетровска (и Киева) базировалось не столько на самом Брежневе, сколько на большом количестве украинцев в высших эшелонах власти. Происходило это потому, что РСФСР – не имела своей компартии и не имела возможности отстаивать свои интересы напрямую. Поэтому коммунистов РСФСР фактически представляли коммунисты Украины, второй по значимости делегации, немало получая взамен. Как, например, объяснить то, что в Украине было построено треть атомной энергетики Союза? Громадный каскад ГЭС? В Харькове, который даже не был столицей союзной республики – построили метро из трех веток. А ведь коммунисты Украины перед распадом выторговали еще больше – началось строительство метро в Днепропетровске, планировалось метро во Львове и в Донецке…
После матерной перебранки с выяснением, кто забыл сообщить (да хрен, как могли забыть?!) – в разведку пошел лично. Попинал пару дверей, из одной из них высунулся заспанный дедок.
– Нельзя сюда! Шо стучишь?
Я показал удостоверение.
– МВД СССР. Телефон есть?
На простых людей – корочка еще оказывала магическое воздействие – хотя тоже не на всех. Меня пропустили внутрь, тут было тепло, и где-то бормотала рация.
– А вы що, когда прилетели?
– Сейчас, дед. Телефон городской где?
– А вот тут.
– Через девятку?
– Через восьмерку. А вы как прилетели, аэропорт то не принимает. Спят все.
О как! Оказывается, нас без диспетчеров сажали. Хорошо еще, что мы это только сейчас узнаем…
– Дежурного… – резко бросил я
Несколько щелчков – и вот, искомое.
– Дежурный, полковник Елец…
– Добрый день…
Я прикрыл трубку ладонью и выразительно посмотрел на старика. Тот покинул помещение.
– Подполковник Дедков, главк МВД…
…
Закончив разговор, я вышел в небольшой коридорчик. Освещения не было, свет – проникал в него через стекло в двери. Дед, увидев меня, вскочил с места.
– Сынки, а вы с Москвы прилетели?
– С нее самой. С Москвы, дедушка.
Дед вдруг истово стал креститься, повторяя – слава Богу, слава Богу…
…
С дисциплиной у хохлов было печально – нашли для нас машины и забрали только утром. Интересно, если в штабе министерства такой бардак, то что же тогда творится в дежурных частях?
Пока ехали в Министерство, бросилась в глаза чистота улиц и еще одна вещь. В советских городах есть места, где висят такие красные флажки, не флаги – а именно флажки, кругом или в ряд или еще какой-то композицией – как бы элемент оформления. Так вот – в Киеве такие места тоже были, но вместо красных там висели желтые и синие флажки. Это настораживало.
В министерстве, на академика Богомольца – нас подняли в кабинет к зам министра. Представились, все, как положено. Снова насторожило – в таком кабинете должен был висеть портрет Горбачёва и министра внутренних дел. Но не висело, ни того, ни другого – а висела картина с изображением хлебного поля под синим небом, довольно сомнительных художественных достоинств. Похоже, тут кое-что забыли, что не мешало бы помнить…