На край света
Шрифт:
— Кто вам сказал, что я томлюсь? — Бедная я, бедная! Улаживаю семейные ссоры, испереживалась за сестру, потеряла Даррена, а теперь еще должна придумывать, как отвязаться от этого чучела. Хоть бы Мелани с Остином отыскались! Кручу головой.
— Кого-то ищете? — спрашивает Пендергаст. — Только не говорите, что мужа.
— Это еще почему? — Я уже не в силах скрывать злобу.
Пендергаст приближается ко мне еще на полшага, прижимает к груди руки и говорит, соблазнительно понижая свой удивительный голос:
— Потому что я этого не переживу.
— Нет, конечно! — восклицаю я, отходя дальше и думая о том, что через полчаса он припрет меня к стенке.
— Какие-то проблемы? — слышится у меня из-за спины другой голос — менее бархатистый, однако во сто крат более родной и желанный.
— Даррен! — на выдохе произношу я, резко разворачиваясь. — А я подумала, что ты уже ушел. Как же я рада снова тебя видеть!
Даррен, глядя поверх моего плеча на Пендергаста, кивает и спрашивает:
— Твой знакомый?
Качаю головой и бросаю на уродца быстрый многозначительный взгляд. Тот гадко ухмыляется, нервно дергает головой и без слов уходит. С моих губ слетает вздох облегчения.
— Какое счастье, что ты так вовремя подошел!
— Приставал? — с улыбкой спрашивает Даррен, садясь на край фонтана.
— Вроде того, — отвечаю я, опускаясь рядом с ним.
Даррен смеется.
— Интересно, он когда-нибудь смотрит в зеркало?
— Что ты имеешь в виду? — Делаю еще один большой глоток шампанского.
— Такая обезьяна и подкатывает к такой потрясающей девушке!
У меня теплеет в груди. «К такой потрясающей девушке» — эхом раскатывается по всей голове. Он правда находит меня потрясающей? Или отвесил комплимент просто так, не вкладывая в него особого смысла? Отмахиваюсь от этой мысли, не желая усложнять нашу приятельскую болтовню.
— Зато у него волшебно красивый голос, — говорю я.
— Правда? — удивляется Даррен.
Киваю.
— Даже странно. О чем думала природа, создавая такое чудо?
Даррен смеется.
— Может, думала о красоте, но не профессионально, а гм… мечтательно? Поэтому в своей рассеянности что-нибудь перепутала?
— Может. Такому бы работать на радио. Или озвучивать сказки про прекрасных принцев.
— Наверняка он их и озвучивает. Или работает в службе «секс по телефону».
Смеюсь. Допиваю шампанское и отставляю бокал. Его тут же забирает появившийся словно из-под земли официант. У меня на душе еще тревожно и вместе с тем приходит странное успокоение. Я расслабляюсь настолько, что, ей-богу, вот-вот скину с ног новые туфли и выброшу в фонтан сумочку, которую надоело носить в руке. Это все из-за Даррена, мелькает в голове мысль. С ним чувствуешь себя совершенно свободной.
— Уладили… тот вопрос? — ненавязчиво спрашивает он.
Мне представляется, как наглец Раффнер уже вовсю лапает Хэлли и как она, опьяненная тем, что сбылась ее мечта, глупо хихикает. На сердце снова скребут кошки. Тяжело вздыхаю.
— Да, уладили. Только это, наверное, по-другому называется.
Даррен сдвигает брови.
— Что ты имеешь в виду?
Я только собираюсь поведать ему о том, к чему меня вынудила сестра, когда в зале приглушают свет и мелодичный женский голос с небольшого возвышения для музыкантов объявляет о начале танцев. Народ освобождает танцпол перед сценой, и по нему пускаются кружить разноцветные лучи света. С первых звуков, льющихся из музыкальных инструментов, узнаю танго и изумленно смотрю на Даррена. Тот пожимает плечами, подмигивает мне и с любопытством смотрит на площадку для танцев.
Поворачиваю голову и вижу направляющихся в самый центр высокую стройную красавицу-блондинку и коротышку старика лет семидесяти с хвостиком. Опять смотрю на Даррена. Он, одобрительно кивая, хлопает в ладоши.
— Это что, шутка? — изумленно спрашиваю я.
— Почему шутка? — не понимает Даррен. — Знаешь его? — Он кивает на танцпол. — Это же старина Уолш! Давний товарищ моего отца.
Озадаченно качаю головой.
— А с ним… — Даррен почесывает подбородок, — какая-то из новеньких. Наверняка тоже танцует дай бог!
Я вскидываю брови и хлопаю ресницами. Даррен смотрит на танцпол, и его лицо расплывается в улыбке.
— Ну, молодчина!
Смотрю на площадку и внутренне ахаю. Старик Уолш и блондинка уже самозабвенно танцуют. Да с какой виртуозностью! Клянусь, я мгновенно забываю о его годах и малом росте. В голове свербит единственная мысль: только бы ничего не пропустить, только бы все-все запомнить!
Когда музыка стихает, зал взрывается аплодисментами. А я настолько поражена, что даже не в силах поднять руки.
— Ну и ну! — слетает с губ.
— Понравилось? — спрашивает Даррен, отчаянно хлопая и совершенно не думая о том, что помнутся рукава смокинга или вылетит драгоценная запонка.
Впрочем, запонок у него вовсе нет. А пиджак, хоть и весьма добротный, явно куплен в готовом виде, не сшит на заказ. У Себастьяна же есть личный стилист и личный портной. На подобных вечерах он держится важно и с большим достоинством, а в его манжетах непременно поблескивают запонки. По его мнению, крайне необходимо вести себя так, чтобы на тебя всюду — в ресторанах, на званых вечерах, спортивных праздниках — смотрели с уважением. Даже в кофейнях и кондитерских. Когда-то я полностью разделяла это его мнение и восторгалась его безупречным видом. Теперь же… Наверное, немного устала от черствой презентабельности. Надеюсь, это пройдет. Или нет?
— Браво, Уолш! — с мальчишеским задором кричит Даррен. Сейчас в нем нет ни капли той грусти, которую я заметила в его взгляде в самом начале.
Старика теперь отсюда почти не видно. Его окружил восхищенный народ; слышен только хрипловатый смех героя и какие-то восклицания, но слов из-за шума не разобрать. Музыканты специально выдерживают паузу. Но по прошествии нескольких минут снова начинают играть. На танцполе собираются парочки.
— Хочешь потанцевать? — спрашивает Даррен.