На краю архипелага
Шрифт:
Дина ловко полезла наверх, Макс за ней. Далеко она забираться не стала – уселась на горизонтальном участке ветви, болтая ногами метрах в двух от земли.
– Максим, здесь вроде нормально. Не будем дальше лезть? Тут удобно – можно спиной о соседнюю веточку облокачиваться.
Прикинув высоту, он нахмурился – слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности от крупных ящеров. Но лезть выше, рискуя сверзиться и переломать ноги, тоже не хотелось. Ночь, мокрая кора, холодные листья, обдающие брызгами приставших к ним капель, – Макса все это
– Будем сидеть здесь.
Устроившись бочком друг к дружке, замерли. И впрямь удобно – спины упираются в параллельно протянувшуюся ветвь. Перед глазами звездное небо, если опустить взгляд, можно увидеть верхушку непроглядной черной стены – бамбуковый лес начинался в паре десятков метров.
Отцовские часы достойно пережили все приключения – продолжали идти. Разглядев светящиеся стрелки и цифры, Макс привычно поправился на несовпадение местных суток с земными, вздохнул:
– До рассвета еще долго.
– Ага…
– Замерзла?
– Немного. Но это не страшно – я привыкла.
– И не уснуть… Дин, непохожа ты на тех, которые к такому привыкшие. Заметно, что городская. Даже не знаешь, что такое опушка.
– Знаю. Просто какая же это опушка? Лес продолжается.
– Но не бамбуковый. И вообще не лес. В основном кусты – деревьев мало. Значит, опушка.
– Какая разница? Ты лучше воду из пакета вытряхни.
– Уже по-всякому трусил. Без толку. Думаю, ружье вымокло сильно. А как твой револьвер?
– Не знаю. Я его не доставала. Завернула перед дождем и спрятала в рюкзак.
– Ну, его проще спрятать, чем эту дуру. Может, и не вымок.
– Ага.
– Ничего. До рассвета можно как угодно дотерпеть. А потом, не заглядывая в город бронзовых, пойдем к кораблям. Прямо по склону двинемся – вокруг вершины. Если не делать остановки, то за час доберемся.
– Это если дождь не вернется.
– А такое бывает?
– Я один раз попадала в ливень, и он через несколько часов вернулся. Почти так же плохо было.
– Странно. Обычно гроза прогремит – и все, не возвращается.
– Это у вас, может, так, а здесь по-другому.
– Наверное. Может, ветер меняется и тучи назад приносит, или что-нибудь еще. Дин, я второй раз такого не переживу. До сих пор тошно – нахлебался этой жижи.
– Я тоже не переживу. И очень боюсь за Снежка. Он ведь еще легче меня – если его понесло, то могло далеко утащить.
– Да вряд ли – он опытный. Даже опытнее меня: я никогда здесь таких ливней не видел, а вот Снежок сталкивался.
– Ну ты ведь новичок – это нормально. А он хоть и видел, но младше тебя гораздо. И легче. Таким опаснее всего.
Обсуждать, что и с кем могло случиться, было бессмысленно – информации ведь нет. Оба это прекрасно понимали, и пустой разговор угас сам собой. Осталась только сырая тьма, нервирующие звуки, издаваемые ночными животными, холодные капли, продолжавшие падать сверху, – воды на листве, похоже, остались тонны. Сидеть холодно и не так уж удобно, как показалось вначале: хоть крутись, хоть замри, но постоянно куда-то что-то давит. К тому же у Макса разболелась лодыжка – похоже, серьезно зашиб.
Прижимаясь к теплому боку Дины, он тупо таращился в ночь. Заснуть не заснул, но в полусонное состояние себя привести смог. То ли бодрствование, то ли дрема. И в редкие мгновения просветления начал даже находить удовольствие в таком бездумном времяпрепровождении.
Хорошо, что нашлась именно Динка: проводить ночь бок о бок с Бродягой было бы не так приятно.
Еще часов пять – и начнет светать. Не так уж долго, дотерпеть можно. Хоть и холодновато, но это тропики, а не Арктика. Ерунда: чуток «гусиной кожи» и немного дрожи не повредят. Если появится ящер – тоже не беда. Заберутся повыше – не достанет. Макс и Дина не пропадут здесь. Остается надеяться, что Снежок и Бродяга устроились не хуже.
А затем послышался крик. Очень специфический крик. Так кричат лишь в одном случае: когда дело совсем плохо.
Глава 7
– Кто это был? – вскинулся Макс. – Снежок так кричать не мог. Бродяга?
– Не знаю… Непохоже… Максим, там что-то очень нехорошее.
Опять закричали, причем чуть ближе. Или это нервишки играют – обманывают? Да вряд ли…
– Дин, ты сиди здесь, а я пойду взгляну.
– И на что ты там смотреть собрался?! Ведь вообще ничего не видишь! И ружье у тебя вымокло, наверное. Давай вместе пойдем. Это, скорее всего, ящер на кого-то напал. С ящером мы справимся – это ведь не дикс.
Макс, если откровенно, предпочел бы дикса. Те хоть и сильны до безобразия, но все же приемлемых размеров, а вот ящеры бывают всякие. В том числе и такие, что двустволка против них выглядит неубедительно. Но Дина о болотной рептилии отозвалась столь пренебрежительно, что возразить невозможно, – ведь получится, что он трусливее девчонки.
– Ладно. Только вперед не лезь.
За время, проведенное на дереве, внизу лучше не стало. Так же мокро, и все та же жижа, норовящая стащить шлепки. Ни о какой бесшумности передвижения не могло быть и речи – Макс ломился через кусты, стараясь обходить лишь очень серьезные заросли, – Дине через такие пробираться труднее. Во все стороны разбегались потревоженные мелкие зверьки, один раз слева испуганно взвизгнули, и прочь помчался кто-то серьезный – наверное, не меньше крупной собаки.
Вот только собаки так не визжат.
Макс не один раз проклял и неизвестного, своим криком выманившего из относительно надежного убежища, и себя, за то, что помчался на выручку, не думая о последствиях. Ведь не понять теперь – где искать этого бедолагу. А вот самим легче легкого нарваться на проблемы – в такой темноте ящера не заметишь, пока на него не наткнешься.
Да и днем их заметить не всегда возможно…
Остается надеяться, что кричал не Снежок и не Бродяга.
Остановившись, Макс тихо произнес: