На краю бездны
Шрифт:
В глазах Виктора отразился опасный блеск, губы в тонкую линию натянулись, и вена на шее пульсировала в бешеном ритме.
— Не дури! Это не шутки. Я не хочу, чтобы ты погибла по глупости, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, а я хмыкнула и допила коктейль.
Покрутила в руках пустой бокал и с грохотом поставила его на столешницу. Бармен обернулся на этот звук, прошелся по мне непроницаемым взглядом, а потом внось принялся натирать фужеры.
— Почему? — спросила, не моргая, посмотрев в глаза дьявола. — Какое тебе дело умру я или нет? Почему ты не можешь оставить меня в покое? Думала подрасту, и у тебя угаснет ко мне интерес. Педофилов-то тянет только к детям, а я уже не ребенок.
От моих слов Громов с шумом втянул в легкие воздух и приглушенно зарычал, схватил меня за плечи и сильно встряхнул. Сжал мое тело до боли, отчего я зашипела.
— Только ты умеешь выводить меня из себя. Я не педофил! Сколько тебе говорить? Ты единственная несовершеннолетняя, к которой я прикоснулся за всю свою жизнь. Когда твой папаша предложил нам тебя, меня передернуло от его слов. Хотелось прирезать козла за подобное, а потом увидел тебя и поразился. Вырасти среди грязи и мусора, но не сломаться — это редкость. На меня смотрела настоящая волчица, которая готова была глотку перегрызть любому. Твой взгляд проник мне под кожу. Возникло желание увезти тебя подальше от серости, в которой ты обитала. Понял, что рано или поздно дружки твоего папаши обратили бы внимание на юную красавицу. Кто знает… Может, отец продавал бы тебя налево и направо, превратилась бы в шлюху, приносящую доход семье. Я уберег тебя от этой участи, вытянул со дна. Да, я не удержался и прикоснулся к тебе. Думал, что отпустит… Ведь Костяну одного раза достаточно было, чтобы интерес пропал. К тому же он таким образом вернул себе долг твоего бати. А я не смог… Привык, что женщины меня боготворят и на все готовы, а ты иная. У меня так и не получилось добиться от тебя взаимности. Зато Ваньку ты отдала всю себя. Что в нем такого, чего нет у меня?
— Сейчас расплачусь, какая трогательная сказочка, — съязвила я, вырвавшись из его рук. — Еще скажи, что влюбился в меня по уши, — рассмеялась я. — Никогда не поверю! Такие, как ты, не умеют любить! — выплюнула эти слова с ненавистью.
Виктор едва сдерживал ярость, его дыхание сбилось, засопел. Конечно, душу передо мной излил, а я не оценила.
— Представь себе, да! Люблю с тех самых пор, как впервые увидел, — закипая от ярости, процедил сквозь стиснутые зубы. — Я уступил тебя Ивану только по одной причине — он грозился бросить семейное дело, если заметит, что я к тебе подкатываю. Его ты тоже привлекала своим необычным взглядом. Ваня слова на ветер не бросает, поэтому мне пришлось уступить. Я не могу потерять того, кому верю как себе. Был уверен, что он наиграется и бросит, но он вцепился в тебя словно клещами. Я не шутил, когда говорил, что верну тебя обратно.
У меня отлегло от сердца. Нет! Ваню он точно убивать не станет.
— Как все запущено. Это не мне, а тебе надо посетить Любовь Ивановну. Хотя… Ты ее и так имеешь каждую пятницу. По вторникам у тебя одна, по четвергам другая… Я не вписываюсь в твой плотный график, так что даже не мечтай. Твоей я никогда не буду. А на вопрос что такого есть в Ване, отвечу так: его я люблю, а тебя нет. Сердцу ведь не прикажешь. Вот и вся разница, — спокойно ответила, заметив, как лицо Громова исказилось от гнева, по щекам пошли красные пятна.
Нарочно нежно провела рукой по щеке дьявола, отчего Виктор замер и, казалось, перестал дышать. Очертила пальчиками его скулы, прикоснулась к губам, которые умели целовать так, что отправляли любоваться звездами. Этот мужчина способен подарить женщине неземное наслаждение. От моих прикосновений он судорожно сглотнул. Поняла, что у Громова тоже есть слабость — это я. Стоило проявить к нему что-то помимо ненависти, и он терял рассудок от радости.
Приблизилась к нему практически вплотную, смотря в глаза томно, с желанием. У Виктора зрачки расширились, и дыхание сделалось рваным. Переводила взгляд с его глаз на губы, привстала на носочки, сокращая до минимума дистанцию. Ощущала его горячее дыхание на своей коже. Видела, какую власть имела над этим мужчиной, только жаль никак не могла использовать свою привилегию против него. В прошлом, отвечая взаимностью, получила от него очень многое: путешествия, образование, возможность расти и развиваться, но, несмотря на свою зависимость, Витя ни разу не допустил оплошности. В свои дела меня не посвящал и держал подальше от своего бизнеса. Доверял он только Ване. До меня дошло, как можно причинить боль Громову.
Виктор не выдержал такого тесного контакта, схватил меня за талию и притянул к себе. Наклонился, чтобы захватить мои губы в плен, но я успела подставить ладошку, поэтому он коснулся моей руки.
— Ты меня с ума сводишь, — прохрипел он, намереваясь сорвать поцелуй.
Чувствовала, как его лихорадило. Господи, почему я такая ненормальная? Зачем дразню зверя?
— Если ты меня действительно любишь, то докажи! Отпусти меня и Ваню, — попросила, надеясь, что достучусь до его разума.
— Нет, — прозвучало с холодом.
— Значит, я сделаю все, чтобы Ванечка увез меня подальше отсюда и отошел от твоих дел, — уверенно заявила я, а Громов напрягся.
Я уперлась руками в твердую мужскую грудь, пытаясь отпихнуть от себя Громова. Он скрипнул зубами и не позволил мне отстраниться.
— Маленькая, ты разве не знаешь, что с огнем игры опасны? — прозвучало с такой угрозой, что у меня на мгновение замерло сердце.
— Не надо меня запугивать, ты ведь не хочешь, чтобы случился новый приступ? И знаешь, пожалуй, ты прав. Мне действительно нужно посетить Любовь Ивановну. Пока вы с Ваней будете заняты делами, я, так и быть, побеседую с ней, — перевела я разговор в другое русло.
Как и ожидала, Громов в лице изменился. Злость схлынула, вернулась непроницаемая маска. Виктор отстранился от меня и уверенно кивнул. Наверное, боялся, что я передумаю, поэтому вызвал для меня своего водителя Павла. Громов хотел сказать мне что-то еще, но его позвали на совещание к Зайцеву. Поэтому он нехотя оставил меня одну.
До того, как появился водитель Паша, я обратилась к бармену. Паренька этого знала, так как мы несколько раз вместе участвовали в уличных гонках. Он не раз жаловался, что его достала работа у Зайцева, но так как нужны были деньги, приходилось терпеть весь беспредел, который творился в этом заведении.
— Матвей, помощь нужна, — протараторила я, оглянувшись по сторонам.
— Наполнить бокал? — усмехнулся Сорокин, покачав головой. — Ты прости, не мог я за тебя заступиться. Персоналу запрещено вмешиваться в дела посетителей. А ты же знаешь, как я дорожу работой.
— Матвей, я все понимаю, — небрежно махнула рукой. — Раздобудь мне видео с той камеры, которая висит над твоей головой. Сделаешь? — с надеждой спросила.
— Не вопрос, постараюсь, — подмигнул он мне, а я довольно улыбнулась.
— Только это между нами, — прошептала, озираясь по сторонам.
— Разумеется, — кивнул мне паренёк.
Виктор, не подозревая, открыл мне очень ценную информацию. Громов никогда в своих чувствах мне не признавался. У меня возникла идея натравить Ваню и Витю друг на друга, стать камнем их преткновения. Решила показать Ванечке запись с камеры, чтобы он увидел, что Громов за его спиной ко мне пристает и целоваться лезет. Главное, правильно выбрать кадры для демонстрации. Ваня меня любит и не потерпит подобного, мы уедем с ним подальше от Громова. Виктор признался, что племянник грозился отойти от дел, если тот начнет липнуть ко мне. Мысленно потерла ладони, готовя коварный план.