На краю бездны
Шрифт:
– Лог, я знаю, что ты тут. Покажись же, – голос женщины звучал мягко, словно она обращалась к подростку, с которым приходится быть терпеливым и спокойным.
Занавеси шевельнулись, открывая вид на каменный балкон, чья балюстрада мягко блестела, словно светилась изнутри, и пропустили внутрь молодого мужчину. Он, покачиваясь, спустился по ступенькам и что-то напевал себе под нос. Подняв замутненный взгляд на вошедших, мужчина расплылся в дурашливой улыбке и поклонился, приветственно взмахнув рукой, в которой держал кубок, явно чем-то наполненный. Чем-то, что звучно плеснулось
Будто протрезвев на несколько секунд, обладатель кубка и буйных рыжих, почти что красных волос, издевательски прищурившись, наблюдал за тем, как мужчина, гневно поблескивая черными глазами, вытирал лицо краем рукава расшитого одеяния. Золотые браслеты словно вторили хозяину, постукивая друг о друга и звеня недовольным хором, а богато украшенный пояс, придерживавший саронг, поблескивал камнями на свету.
– О, Фригг! – Рыжий мужчина внезапно снова превратился в нетрезвого выпивоху, пряча умный и острый взгляд за мутными парами медового напитка, – Прости, но я решил, что могу отдыхать в своих покоях так, как мне заблагорассудится. А тут оказывается, что у меня нежданные гости… Нет-нет, тебе я всегда рад, но что он тут делает?
Фригг неловко передернула плечами, словно хотела что-то сказать, но просто повела рукой в направлении дверей.
– Мы просто зашли проведать тебя.
Рыжий Лог захихикал и, пошатываясь, спустился на ещё пару ступенек. Споткнулся, чуть не упав, но удержал равновесие и покачал головой, прихлебывая из кубка то, что ещё не успел расплескать.
– Я тронут… Мое сердце так чувствовало себя одиноко, лишенное возможности видеть близких… Правда, я сейчас заплачу.
– Может хватит паясничать? – Терпению Фригг словно пришел конец, но только последние звуки её голоса затихли, на её лице вновь появилось мягкое выражение, – Как только мы прибыли, ты не выходишь из покоев и только пьешь. Разве это не должно казаться странным?
– Пью ли я в Гладсхейме, пью ли я в здесь – не все ли равно? Особенно, когда от меня большего то и не требуется? – Лог пощелкал пальцами, что получилось у него с третьей попытки, и к нему подплыл новый кубок. Затем прищурившись, посмотрел на безмолвного мужчину и хохотнул: – Если только вы не пытаетесь проконтролировать моё поведение. Поэтому ведь ты пришла с Шакрой, не так ли?
Оставашийся до сих пор безмолвным, Шакра выступил вперед. Он нахмурился, отчего его красивое лицо стало выглядеть угрожающе:
– Так, Лог. Все ещё хорошо помнят ту историю, которую ты заварил. И не хотелось бы, чтобы ты испортил этот праздник очередной выходкой.
Лог сжал ножку кубка, отчего его пальцы побелели, выдавая то, что слова Шакры задели его.
– Ну конечно, – протянул он, – Выходка… История…
– Дорогой, – Фригг попробовала снять воцарившееся напряжение, шагнув так, чтобы оказаться между мужчинами, и повернулась к рыжему пьянице, – ты должен признать, что это не могло не остаться без последствий. Ты нарушил приличия, и нарушил их чересчур!
Лог отшвырнул кубок и развернулся к Фригг. Его лицо лишилось даже намека на опьянение, словно покрытое инеем, с безумно блестящими глазами. Рыжий Лог сжал кулаки и опасно мягко поинтересовался:
– Что же такого я нарушил? Разрушил мир или неудачно пошутил над очередным слабоумным храбрецом?
Фригг вздохнула, собираясь ответить, но её опередил Шакра, который разгневанно закричал:
– Что такого ты нарушил? Что такого? Ты просто соблазнил одну из моих Апсар, посягнул на то, что не принадлежит тебе! И думаешь, что я преспокойно забуду твою выходку?
Лог зарычал, и кубок пролетел мимо Шакры в опасной близости от его головы, а воздух потяжелел и стал холодным. Шакра вытянул руку, заставляя в покоях внезапно раздаться раскатам грома.
– Хватит! – Эти слова Фригг относились к обоим мужчинам, – Лог! То, что ты сделал равносильно тому, как с валькирией попытается заигрывать кто-то из… из…
Она словно не нашла подходящего примера и взмахнула рукой. Но успокоившись, продолжила:
– Ты не мог просто взять и соблазнить Апсару. Это неправильно. Мы – из разных миров, и даже если такое было бы разрешено, наши миры не пересекаются. Но это не разрешено. Более того, как ты мог предложить ей сбежать? Куда?
– Вы же всё равно нашли её, – сарказмом, раздавшегося в смешке Лога, можно было захлебнуться, – даже мертвую, вы её нашли.
– Никогда. Не. Нарушай. Правил, – отчеканила Фригг, суровея.
– Я любил её! – На этот раз Лог закричал, отчего мелко задрожали все предметы, грозя расколоться или разбиться.
– У тебя есть жена! У тебя есть дети! Ты постоянно вытворяешь всё, что тебе взбредет в голову, испытывая терпение всех окружающих. И даже мое терпение прощать и понимать тебя, Лог, заканчивается!
– Твоего терпения хватило хладнокровно дать умереть и ей, и её…
Лог неожиданно замолчал, горько качая головой. Затем пнул ногой резной столик, случайно оказавшийся в пределах досягаемости, и идиотски засмеялся:
– Даже она, и та оказалася исключеннием из правил. Правил, из-за которых можно легко лишать жизни. Давайте, наблюдайте за мной. Ах, я такой негостеприимный… Не хотите выпить?
Перед Фригг и Шакрой возникли кубки, покачиваясь в воздухе. Лог мотнул головой на них, заливаясь идиотским смехом. Затем внезапно рухнул как подкошенный, на, вовремя появившиеся на полу, искусно изукрашенные подушки. Раздался храп, словно на полу лежал не мужчина среднего роста, а гигант.
Фригг сокрушенно покачала головой и извиняюще взглянула на Шакру, который презрительно пожал плечами и пошел к выходу.
На просторном овальном поле возле круглого храма, собравшем почти весь Анхаш, начинались праздничные игры. Главным правилом города было – не приносить зла, поэтому игры носили состязательный характер, в которых участвовали порой отнюдь не мирные участники.
Это было не первое состязание, но Аноэль понимал, что впервые оказывается на празднике Объединения, который, как его просветил спутник, происходит раз в несколько веков или десятилетий, в зависимости от того, как искажалось время на пересечении миров.