На краю бездны

Рейн Леа

– Ты где ночью шлялась? – резко спросил он, не удостоив ее даже мимолетным взглядом.

– Гуляла, – глухо ответила Мария.

– С кем?

– Одна.

– И во сколько вернулась?

– Не знаю.

– Могла бы сообщить своему мужу, что вернулась домой, чтобы я не думал, будто тебя на улице кто-то убил.

– Вероятность того, что меня убьют дома, намного больше, – дерзнула она заявить.

И тут же пожалела о своих словах.

Хосе словно взбесился, отбросил газету, вскочил на ноги, схватил Марию за ворот так, что

ткань красивого зеленого платья в агонии затрещала, и отвесил мощную оплеуху. Мария упала на пол и некоторое время боялась поднять взгляд. Когда случалось что-то страшное, она отчего-то застывала, словно каменное изваяние, словно если замрет, то это страшное не заметит ее, закончится, обойдет стороной.

– Идиотка, – сказал он. – Ты должна отчитываться передо мной о каждом своём гребаном действии. Я тебе тут не шутки шучу.

«Я тоже не шучу шутки…» – пронеслось в ее голове.

Глаза Марии жгло, словно кто-то выплеснул ей в лицо миску лимонного сока, но нет, это были всего лишь горькие слёзы обиды.

«Ты должна что-то делать, должна бороться», – советовал ей таинственный голос из-за могильной плиты.

И это было единственное, что она должна.

– Я не твоя вещь, – тихо сказала Мария.

– Ты моя жена, а значит, принадлежишь мне.

– Я принадлежу только самой себе.

– Себе ты принадлежала тогда, когда была в той дыре, из которой я тебя вытащил. Ты должна быть мне благодарна за то, что теперь живешь в этом доме, ешь мою еду и прилично одеваешься. Твоя жизнь была полным дерьмом, но благодаря мне она стала лучше. Взамен я прошу хотя бы каплю уважения. Это так для тебя сложно?

– Я тоже хочу уважения. Я бы уважала тебя, если бы ты делал то же по отношению ко мне!

– Разве я тебя не уважаю? Я трачу на тебя столько денег, покупаю красивые платья, дорогие украшения! Что тебе ещё надо, сука ты неблагодарная?! А знаешь, мне это надоело. Мое терпение не резиновое. Давно пора было заняться твоим воспитанием, ведь каким отбросом ты была, таким и осталась. Вставай.

Одним движением он поставил ее на ноги и потащил куда-то по коридорам особняка.

– Ч… что? Что ты делаешь? Пусти меня! – сопротивлялась Мария, но как ни старалась, вырваться из его стальной хватки никак не могла.

Когда он волок ее, как куль с картошкой, через кухню, на дороге возникла одна из служанок, которая, увидев столь ужасающую картину, закрыла руками рот и спряталась за первым попавшимся поворотом. Мария не могла этого не заметить, поэтому бесконечное чувство одиночества захлестнуло ее с ног до головы. Никто не придёт ей на помощь, никто за неё не заступится, так она и сгинет в этом доме, никому ненужная и глубоко несчастная.

Хосе притащил Марию к чулану, где хранились ненужные вещи, и затолкнул ее внутрь. Мария упала, проехавшись ладонями по шершавому полу, и всадила в кожу несколько крупных заноз.

– Сиди тут и думай о своем поведении, – не без удовольствия сказал он, точно был кровожадным

учителем, который придумал нерадивому ученику самое изощренное наказание и теперь предвкушал узнать, что в конце концов из этого выйдет.

– Хосе, пожалуйста! – Мария поползла к выходу, но Хосе уже захлопнул дверь и запер ее снаружи на щеколду. – Хосе! Неужели ты меня тут оставишь?! Хосе?..

Ответом на это ей были только удаляющиеся шаги, от звука которых внутри все сковало холодным ужасом, постепенно переходящим в бессильное отчаяние. Мария скатилась вниз, свернувшись перед дверью в клубочек, будто дворовая собачонка, и тихо заплакала.

Вся его злость, все его наказания были до ужаса утрированными. Возникло ощущение, что ему просто нравится делать ей больно и он ищет надуманный предлог – разлитый чай, «неподобающие» слова с ее стороны или что-то ещё. Может, так он ощущает какую-то силу, которой на самом деле не обладает, ведь разве это сила, когда унижают тех, кто не может дать сдачи?

– Ты не такая слабая, Мария, – услышала она знакомый голос, обладатель которого будто бы находился рядом, хотя на самом деле поблизости никого не было.

– Эулохио? – спросила она и даже оживилась.

Если она и спятила – пусть. Слушать тёплый бархатный голос было приятно. Так она чувствовала себя не такой одинокой.

– Да, – ответил он.

– Вы ведь призрак?

– Вроде того.

– Вы… как вы тут оказались?

– Проследил вчера за тобой и решил, что моя помощь точно не будет лишней.

– Чем вы можете мне помочь?

– Добрым словом. Хотел бы я сделать для тебя что-то большее, но, к сожалению, не могу.

– Я не выдержу этого. Наверное, я должна умереть. Если вы призрак, скажите: мир, в котором вы сейчас находитесь, лучше этого?

– Не скажу, – категорично ответил Эулохио. – Но скажу, что твой конец не должен быть таким. В твоих руках изменить то, что происходит.

– Как я это сделаю? Он… он ненормальный. Я не знаю, как я это могу изменить.

– Он ненормальный, – подтвердил бесплотный голос. – Таких ненормальных не должно быть.

Мария слабо возразила:

– Но они все же есть.

– Как есть, так может и не быть.

– Что вы имеете в виду? – не поняла она.

– Ты говоришь, что должна умереть, но я не думаю, что он заслуживает жизни больше тебя. Умереть из вас двоих должен именно он.

– Но… вы же не хотите, чтобы я с ним что-то сделала?..

– А как иначе, Мария? Рано или поздно он тебя убьет. Может, не своими руками, доведет до самоубийства, но разве это не будет равносильно убийству?

– Я не думаю, что способна на такое… Я не смогу этого сделать.

– Ты находишься в такой ситуации, что либо ты, либо тебя. Подумай над этим. Хочешь ли ты иметь право на счастливую жизнь? Она вполне может у тебя быть, но за любое счастье нужно заплатить определенную цену. Именно тем счастье и примечательно, что его так трудно достичь.