На краю бездны
Шрифт:
Несмотря на то, что Джил практически ничего не знала о Гае, ей не хотелось, чтобы это было правдой. Несмотря на то, что ему инкриминировали такой список, что наиболее вероятным было лишь одно решение суда.
Аноэль потер лоб и, убирая руку, случайно заметил серебряный круг, красовавшийся на его ладони. Со злостью подумал, что лучше уж быть просто человеком, чем застрять где-то посередине и не иметь возможности помочь Гаю. Даже Хедрунг исчез, и как Аноэль не старался, найти его не удалось. Не помогла даже попытка пробраться в комнату с Проходом — Аноэль смог оказаться там, несмотря на то, что везде была полиция,
— Я должна поговорить с прокурором Стоуном, — неожиданно заявила Джил. Ей пришло в голову, что она сможет повлиять на него, и, возможно, Стоун в свою очередь будет более снисходителен к Гаю. Это была единственная мысль, имевшая хоть какое-то зерно разума и пользы.
— Ага, а потом тебя обвинят в соучастии. Если ты не забыла, в этом доме жил обвиняемый. Просто чудо, что еще никому не хватило наглости заявиться сюда, — Аноэль ненавидяще смотрел на круг в центре ладони, — так что, сделаешь только хуже всем нам.
Он был прав.
Несмотря на поздний вечер, на улице была жара как в парилке, вытягивающая весь кислород.
— Вы видели его? — Поинтересовалась Джил. Не будь она слаба, как новорожденный теленок, то сама попыталась бы добиться встречи с Гаем. Ей казалось, что от того, что они вновь увидятся и смогут поговорить, что-то изменится. Навязчивая мысль, что он знает нечто важное, никак не оставляла её в покое.
— Да, видел, — сухо ответил Аноэль, не желая распространяться.
— Если Вы сможете ещё раз с ним встретиться,…
— Он попросил позаботиться о тебе, — пребил её Аноэль, поднимаясь, — позволь спросить — откуда ты его так хорошо знаешь, что он, находясь по уши в дерьме, беспокоится за тебя?
Джил невольно ощутила себя очень маленькой, когда он поднялся, оказываясь вдвое выше неё и источая вокруг себя сплошную угрозу. И опять уставилась на его волосы.
— Что не так? — Опасный друг Гая явно испытывал недоумение от её реакции.
— Ваши волосы, простите, я не могу быть безразличной к такому цвету, — выдавила Джил, краснея, как рак, от своего поведения. Но эти волосы просто не позволяли оторвать глаз, завораживая её, как золото — сороку.
Теперь настал черед Аноэля так же уставиться на неё с видом полного ступора. Люди, вообще-то, никогда не видели настоящего цвета его волос. Для них он был просто русоволосым качком. Только некоторые из жителей других миров могли видеть на его голове мечту неформала. Как тогда Джил умудрилась увидеть это?
— Ты сейчас это увидела? — Он так растерялся, что ляпнул то, что подумал. Джил покачала головой.
— Нет, ещё когда мы посетили Ваш офис. Я не могла тогда поверить, что такой цвет бывает вообще.
Аноэль открыл рот, собираясь что-нибудь сказать, и так же закрыл его. Возможно, что она не была человеком, или была им наполовину. Или же была какой-то особенной, способной видеть то, что не видели люди.
На сегодня его мозг больше не мог воспринимать и переваривать все эти открытия, и он поднял руки, словно сдавался.
— Прости, я был груб.
— Всё нормально. Я понимаю, Вам не легко сейчас, — Джил действительно понимала, что на его месте другой вел бы себя ещё хуже.
— Доброй ночи, — Аноэль обошел её и направился к себе в комнату.
Мужчина разгуливал в такую жару по дому в одних брюках, и Джил невольно обернулась ему вслед, поражаясь количеству шрамов. Пара из них выглядела крайне ужасной, большие белесоватые рубцы были почти симметричны и явно причинили ему в свое время много боли. Джил уже догадалась, что они с Гаем занимались явно противозаконными вещами, но почему-то назвать их преступниками и считать, что они заслуживают проблем, не могла. Она изменяла своим принципам закона и справедливости ради человека, которого встретила несколько раз. Возможно, она просто видит везде повторение истории с Райзом, и потому так остро реагирует, надумывая то, чего на самом-то деле нет?
И всё же Джил не могла убедить себя заставить перестать вспоминать Гая. Более того, она позволила себе вновь вспомнить тот вечер и все слова, которые он тогда произнёс. Так не мог говорить человек, погрязший в крови и деньгах. Более того, он словно знал её гораздо лучше, чем она сама.
Поэтому, вместо того, чтобы попробовать заснуть, она лежала и размышляла — есть ли все-таки смысл попробовать связаться со Стоуном и попытаться помочь Гаю?
***
Старая автомастерская, стоящая при въезде в город, уже давно отжила те дни, когда от клиентов отбою не было. Сейчас же приходилось радоваться тому, что в день заезжало около трех-четырех машин, в выходные, правда, бывало и побольше. Радовало ещё и то, что пара помощников не разбежалось в поисках более выгодной работы.
Солнце нещадно палило, раскалив все металлические вещи так, словно их только вынули из плавильной печи. Пахло бензином и маслом, тягучий запах стоял в жарком воздухе, и от него начинала кружиться голова. Из открытого гаража доносился грохот и шум работы, который только раздражал ещё больше в такое пекло.
Чед Кроу, такой же старый, как и его автомастерская, закончил чинить телевизор, висящий на стене и упорно отказывающийся работать. Чед знал, что город неумолимо приближается, расползаясь, как гигантское чудовище, и скоро его мастерской придется уступить под этим натиском. Но пока ещё он оставался хозяином этого клочка земли у дороги. Чед мог продать его и отправиться в более лучшее место, благо, что денег, скопленных за все эти годы, хватало на хорошую и спокойную жизнь. Но мастерская была всем, что его держало. Здесь он встретил свою жену, когда был совсем молодым пареньком, подрабатывающим в гараже. Здесь они прожили, выкупив потом мастерскую, почти тридцать лет. Здесь же распрощались со своим единственным ребенком, не дожившим до года. Отсюда его жену увезли в госпиталь, где она тихо умерла.
Мастерская напоминала Чеду о всех прожитых им годах, и он не хотел продавать свои воспоминания.
Держа в зубах сигарету, он ещё раз покрутил отверткой в разъёме.
— Ну же, сукин ты сын, — Чед каждый день заставлял телевизор работать, и это превратилось в своеобразный ритуал. Он мог бы купить современную плазму, но старый телевизор был приветом из прошлого, да и тратить деньги на плазму и тарелку Чеду было лень. Пустая трата. Всё равно посетителей почти нет.
Наконец упрямый ящик пискнул, и по экрану пробежало полосами изображение. Чед довольно кивнул и выпустил струйку дыма. Так-то лучше.