На Краю Бытия. Переплетение миров
Шрифт:
– А кто его знает, выкарабкается или нет, то врач скажет – меланхолично ответил идущий впереди санитар, – раны явно тяжелые, до больницы бы дотянул и на том радость. Он тоже бандит? – кивнул он назад в сторону носилок.
– А кто его знает, это установит следствие! – сказал сержант, передразнивая медика, выделив последнее слово и подняв палец вверх, – ладно мужики, доброго пути. Довезите его и спасите. Он, по ходу, единственный вменяемый свидетель. Сдавшийся урка говорить не хочет. Дело то прояснения требует.
– И тебе не хворать, – попрощались с сержантом
Автомобиль скорой помощи, заверещав сиреной, стал медленно пятиться назад. Предстояла долгая и трудная дорога, требующая от водителя всего накопленного мастерства и опыта.
Из покрытой туманом чащи, над молчаливым берегом протяжно завыло несколько собак, провожая летящую ночную птицу, но этих собак не могли услышать живые…
Глава 4: Черные крылья
Бездонная пропасть песка все больше затягивала в свои объятия, проворачивая и кружа Сергея в душном водовороте отвратительных, образов, выходящих из темноты.
Кровь, грязь, растерзанные тела разных существ, проносились перед глазами Велесова, отражаясь криком последней агонии от плотных стенок песчаного водоворота.
Беспрерывной пыткой в уши лился смех Черного Хранителя, полный ликования и победы. Вращение становилось все стремительнее, а окружающее пространство все жарче и жарче.
Неожиданным спасением для измученного сознания Сергея, подул легкий, освежающий весенний ветерок.
Напор его невесомых струй вырвал Велесова из горячей песчаной бури и стремительно понес прочь, вовлекая в поток серебристого цвета, проходящий сквозь мерцающее пространство быстро сменяющих друг друга образов и картин.
Все дальше и дальше уходил, исчезая с расстоянием негодующий крик Черного Хранителя, сменивший его недавнее ликование.
Полный лютой злобы и ненависти он грозил сотнями мертвых голосов растерзанных существ достать Сергея, даже если ради этого ему придется преодолеть половину Вселенной.
Полет становился все более стремительным: тягучий, неровный свист ветра все больше усиливался, становясь невыносимым.
Вокруг Велесова, как картины из чужих жизней проносились изображения разных мест замерших в этом пространстве вне времени: мелькали странно одетые люди, разнообразные животные и существа.
Все проносилось перед взором Сергея, с нарастанием скорости сливаясь в единый тоннель, наполненный звуками и обрывками разговоров.
Слева мелькнуло черное крыло. Совершив невероятное усилие, пересиливая бушующий и ревущий поток Сергей, посмотрел в эту сторону и поймал суровый, пристальный взгляд летящей рядом птицы.
Взгляд поглощал и манил. У птицы были странные глаза с зеленым зрачком посреди лилового белка.
Птица моргнула, и зеленый зрачок стал стремительно шириться в размерах, превращаясь в картину незнакомого луга полного фиолетовых, крупных цветов размером с футбольный мяч, на фоне далеких, горных круч под голубым небом невиданных ранее мест.
Сергей ворвался в эту картину и не смог закричать. Его не существовало – кричать было нечем. Тела не было, и он чувствовал себя аморфным, текучим кристаллом на фоне застывшего, иллюзорного мира.
Мелкими крупицами со всех сторон к чистому сознанию Велесова потянулись ручейки разноцветной пыли, которые собираясь воедино в потоки, постепенно, сызнова создавая утраченную физическую оболочку прежнего облика Сергея.
Едва поток сформировал гортань, как с все еще сыпучих, не сформировавшихся губ Сергея сорвался странный крик, более похожий на карканье вороны.
«Вот и все» мелькнуло в гаснущем сознании «Гагарин говорил, поехали, а мы, значит, приехали».
Изображение инопланетного луга с оглушительным хлопком, окончательно набежало на глаза, вобрав его с вышины птичьего полета на неведомую, статичную землю, пребывающую в полном покое.
Едва его все еще не стабильные ноги мягко коснулись поверхности луга, как будто кто-то неведомый резко включил поставленный на паузу фильм: зашелестела трава, запели птицы, а по небу побежали огромные, белые облака.
Сознание, не в силах выдержать огромных перегрузок окончательно померкло, защитным механизмом уводя Сергея в спасительную перезагрузку…
…«Что это?» первая мысль пришла в голову из мертвой пустоты без звуков и событий. В кромешной темноте и тишине резко включился свет, влившийся в глаза через серебряный шелест помех.
В уши мощным потоком влилась целая какофония звуков дикой природы: рычание далекого хищника, клекот птиц, журчание ручья и шум ветра над широкими просторами.
Очнувшись, Сергей почувствовал необычайную свежесть и легкость. С удивлением быстро поморгав глазами, он стремительно затряс головой, стараясь, чтобы размытое изображение неба с бегущими в головокружительной вышине перистыми облаками, обрело четкие контуры.
Это пробуждение напомнило ему далекое, беззаботное ощущение из детства, когда абсолютно выспавшись и восстановившись за ночь, после полного и насыщенного играми дня, он понимал, что впереди очередной праздник детского, беззаботного счастья.
Под властью иллюзии Сергей сладко потянулся всеми членами, расправив до хруста сильное и молодое тело на твердой, неровной поверхности и сел, щурясь на восходящее солнце.
Едва изображение в глазах окончательно обрело четкость, как Велесов понял, что совершенно не понимает, где находится. Абсолютно.
Единственное, что хоть немного всплыло в его памяти, это ощущение полета сквозь калейдоскоп разнообразных мест и картин и ужасный, нечеловеческий крик, летящий вслед.
Сергей закрутил головой, дезориентированный в открывшемся пространстве, испытывая чувство крайнего удивления и частичной амнезии: он прекрасно идентифицировал себя, помнил свои имя и фамилию, возраст и пол, знал, как выглядит и уверено контролировал движение рук и ног, но… никак не мог объяснить себе, где он находиться и что привело его сюда.