На краю моей жизни
Шрифт:
– Это никак не смягчает ужаса произошедшего. Я вела себя так, словно у меня совсем не было сердца.
Том рассмеялся: - Сердце девушки всегда жестоко к тому, кого разлюбило.
– Сможешь ли ты меня простить?
– Я давным-давно тебя простил.
– Надеюсь, когда-нибудь и я смогу простить себя за это.
– Так и будет, Эстер. Так и будет.
Я оторвала голову от его груди и посмотрела ему в глаза, он растерялся.
– Прости, я забылся. Я хотел сказать Ари.
Я улыбнулась ему, слезы почти высохли на моем лице.
– Нет, все в порядке. Мне нравится, когда ты называешь меня Эстер. Мое сердце наполняется таким теплом, словно я вернулась домой.
Томас улыбнулся в
– Пойдем, я провожу тебя до работы. Не хочу, чтобы ты шла туда одна.
– Спасибо.
В течение недели я была сама не своя. Я вставала утром, шла на работу, отсиживала рабочий день, возвращалась домой и забиралась в пастель. Утром все начиналось заново. Я почти ничего не ела и говорила только тогда, когда от меня это требовалось. Несколько дней Макс и Сидни допытывали меня, пытаясь выяснить, что произошло, но я упорно молчала. Мак не выдержал и позвонил Грейс, но та попросила его дать мне время разобраться в себе и тогда я сама все ему расскажу. К моему счастью он послушался и с того дня молчаливо присутствовал рядом. Не спрашивая ни о чем, просто оказывал поддержку, которая не давала мне сломаться окончательно.
Несколько раз звонил Томас, но Грейс сказала ему то же самое, что и Максу. Я боялась того дня, когда мне придется снова посмотреть в глаза Тому, осознавая какой величины боль я ему причинила. Теперь я знаю, чего именно я его лишила и за что именно он меня простил. Да только вот я сама себя не простила. Ни тогда, ни сейчас. Именно это толкнуло меня к спиртному, именно от этого я бежала по ночному лесу навстречу опасности и именно поэтому я так боялась воспоминаний. Я делала все, чтобы забыть о том, что совершила. «Прости меня, мой малыш. Прости...». В тот день я просила прощение не у Томаса, а у своего, не рожденного ребенка.
Наступили очередные выходные и Даг увез Грейс в свой загородный домик у озера. Они звали меня с собой но, даже не смотря на выпавший снег, у меня не было настроения. Даг обо всем знал, но, как и Томас не держал зла, всячески стараясь меня поддержать.
Со временем боль немного притупилась, и я могу дышать полной грудью, ночами я больше не плачу. Но к нормальному состоянию я так и не вернулась. Грейс безумно беспокоится за меня и настаивает на том, чтобы я всё-таки сходила к своему психологу, но я совершенно не хочу этого. Мы пришли с ней к не большому компромиссу, я пообещала Грейс, что поговорю хотя бы с Томасом. По ее словам это обязательно мне поможет.
Да и сама так думаю. Поэтому вместо того, чтобы позвонить Тому и пригласить к себе, я вызвала такси и сама направила к нему домой. Даг любезно дал мне его адрес.
Удивлению Томаса не было придела, когда открыв входную дверь, он увидел меня на своем пороге. Но ни один вопрос не слетел с его губ, он молча втянул меня внутрь, заключая в медвежьи объятия. И я не знаю, совпадение ли это или просто выдумки моей больной фантазии, но все мои тревоги сразу отступили, мне стало легче.
Усевшись на диване в гостиной, мы почти три часа просидели в объятиях друг друга. За окном уже окончательно стемнело, полная луна отражаясь от не большого количества снега, озаряя улицу за окном и немного пробираясь в дом. Ни Том, ни я не говорили, ни о чем. Казалось, что сама наша близость снимает все переживания и боль, накопленную за столь долгое время.
Жить без оглядки на прошлое проще всего, когда ты его не помнишь. Но даже самое крохотное воспоминание, бросает тебя назад так, словно ты проваливаешься в бездну, из которой нет дороги назад и теперь я даже не знаю, кем именно являюсь. Беззаботной, влюбленной Ари, которая не помнит прошлого и просто живет дальше или же прошедшей через
– Том, я так запуталась...
– Тихим голосом сказала я, стискивая в кулак подол его футболки.
– Я теперь не знаю, кто я. Было так легко жить в роли Ариадны Беккер. У меня всегда было только здесь и сейчас, но теперь, когда я вспомнила пусть и один, но все равно полноценный день из своей прошлой жизни, я перестала чувствовать себя ей.
Томас молчал, давая мне, выговорится, лишь его рука, поглаживающая мои растрепанные волосы, показывала мне, что он меня слушает. Я еще сильнее прижалась к его груди, онемевшими пальцами впиваясь в серую футболку. Мои уши заложило, и собственный голос доносился откуда-то издалека.
– Боже, почему в моей жизни из постоянного только я и мое непостоянство?
Томас негромко и как-то по грустному рассмеялся, слегка отстранившись, он расцепил наши объятия, встал с дивана и исчез за соседней дверью. Спустя мгновение он появился с большим стаканом холодной воды и протянул его мне. Я с благодарностью приняла его и большими глотками выпила больше половины. Внутри меня было сухо, словно в пустыне и от выпитой воды моментально стало легче.
– Милая, - наконец заговорил Том, после долгого молчания, его голос звучал почти так же неуверенно, как и мой.
– Я всегда знал только тебя, и в моей жизни была ты одна. Но сейчас...
– Он сделал паузу, делая глубокий вдох.
– Я смотрю на тебя, Эстер и не узнаю. Ты такая же, как и была. Глаза, улыбка, повадки... Например, то, как забавно ты хмуришься, когда чихаешь или смотришь на солнце, прищурив один глаз. В этих мелочах вся ты и изменился только цвет твоих волос.
Я открыла рот, чтобы ему ответить, но он жестом попросил меня помолчать и продолжил:
– Я беру тебя за руку, за руку которую держал большую часть своей жизни, но она кажется такой чужой, и это убивает меня.
Его слова били меня словно плети, мне так жаль, что я рушу жизнь такому прекрасному парню, как Том. Я вижу, как больно ему проходить через все это и мне хочется перемотать время назад, чтобы не пойти на тот злополучный концерт и не остаться ужинать с Грейс и ее парнем. Мне хочется чтобы они никогда не находил меня.
– Я поцеловал тебя, в тот миг, когда мои губы коснулись твоих - я чуть не задохнулся от счастья, но оно продлилось всего пару секунд. Я не знаю, как такое возможно, но целовал я не свою Эстер. Я целовал Ари, девушку, влюбленную в Макса. Неужели я навсегда тебя потерял, Эстер? Ни ужели там...
– Он подошел ближе. Сел на корточки, чтобы быть на одном уровне со мной, и положил свою большую ладонь на мое, бешено бьющееся сердце. Я не отпрянула, из-за всех сил сдерживала подступившие к глазам слезы.
– Глубоко внутри тебя, в твоем сердце, твоей душе, твоей памяти ни осталось, ни капли той девушки, которую я безумно любил? Неужели ты никогда не вспомнишь, какой была? Ни ужели ты не станешь прежней? Теперь ты всегда будешь Ариадной Глорией Беккер?
– Я не знаю, Том. Я так запуталась.
– Я наконец-то отпустила слезы на волю, что же со мной такое, и почему я всегда плачу?
– Что-то ведет меня к тебе, я хочу быть рядом с тобой, я хочу звонить тебе в любое время и говорить о пустяках но...
– Томас замер, ожидая того, что последует дальше, я взяла его большую, теплую руку, чтобы хоть как-то смягчить силу удара моих слов.
– Я не влюблена в тебя, Том. Ты часть меня, часть моей прошлой жизни. Ты мне не обходим, как ниточка, ведущая ко мне настоящей. И я знаю, что это эгоистично с моей стороны, искать встреч с тобой раз, за разом разбивая сердце. Нам не подвластно то, что мы чувствуем, и я не знаю, кто нажимает на кнопку и определяет, кого нам любить... Я влюблена в Макса, мы вместе и я хочу, чтобы это не менялось.