На краю пропасти
Шрифт:
Звуки тоже доносились отовсюду. Вот прожужжало мимо уха какое-то насекомое; вот зашелестела трава, скрывая маленькое мечущееся животное; вот с деревьев посыпались сухие листья — не иначе, как их обитатель подбирался поближе, чтобы рассмотреть людей; чуть дальше между домами кто-то громко чавкал, поглощая свою добычу; а совсем далеко справа раздавалось гневное рычание, перемежаемое лаем и воем.
Мёртвый город жил и не замечал, что его уже похоронили. Яр, как и остальные, сжал покрепче цевьё автомата, снял его с предохранителя и поудобнее расположил на коленках, потом, подумав, поправил колчан со стрелами — если
А ещё накатило вдруг уныние. Опустевший город, заросший травой и кустарником, покалеченные, скособоченные дома, местами полностью разрушенные… И даже не из-за взрывов, а из-за бурно разросшейся растительности. Огромный мир вокруг, а человек заточил себя в стенах, отгородился от этого мира. Хоть и обитают здесь опасные твари, можно подцепить смертельные болезни или погибнуть под рухнувшим зданием, но как мог человек отказаться от целого мира, спрятать себя от него, похоронить на мизерном провонявшем своими же отходами клочке земли? Как?!
Дорога повернула налево, пересекла заросшую, почти невидимую речушку, потом повела повозку направо, опять налево, опять… Яр запутался — ориентиры все одинаковые, всё вокруг однотипное, похожее, и только пятиэтажки где-то слева, иногда скрывающиеся из глаз за более низкими зданиями вдоль дороги, указывали приблизительное направление.
Повозка, ведомая Евгением, ещё немного попетляла меж развалин и, наконец, въехала на огороженную территорию; металлические ворота отвалились и лежали теперь на асфальте. Колёса глухо прогремели, проехав по ним. Внутри ограждения находилось несколько одноэтажных построек, тянущихся на сотню метров. Купец остановил лошадь, когда постройки закончились, и спрыгнул с телеги.
— Так! Яр с Митяем здесь, Егор со мной. Разворачивайте лошадь и ждите. Мы за бобинами с тканью.
Купец с Павловым направились вправо, к металлическим воротам с висевшим на них амбарным замком. В отсутствие людей в округе перетаскивать в стены монастыря всё добро из мёртвого города не имело смысла. Достаточно было повесить замки и навещать изредка склады. По крайней мере, ткань была смотана в бобины и упакована в толстую клеёнку, что спасало от влаги и тлена…
Ворота скрипнули, раскрываясь, и Женя с Егором нырнули внутрь. Пока Митяй разворачивал телегу, Яр спрыгнул на землю и внимательно осмотрелся по сторонам. Ничего интересного не видать: два длинных одноэтажных цеха, поблёкших от времени, с осыпавшейся штукатуркой и обнажившейся кирпичной кладкой, буйно разросшаяся трава, пара небольших деревьев на крыше, и всё. Можно было садиться на повозку и спокойно наблюдать за дорогой с обеих сторон. Но Яр почему-то ощущал тревогу, словно опасность была рядом. Вот только взгляд не находил её. Ещё и Митяй ехидненько заговорил, сидя на телеге.
— Что, чучело, слышал, у тебя нелёгкая неделька выдалась? Знатно, говорят, с тобой Гром потолковал? Синяки-то до сих пор не сошли…
— Над больным немудрено поиздеваться, — заметил Ярос, даже не взглянув на сына Воеводы. – Любой сможет, даже подлый инвалид. А Гром не инвалид, он просто злобный садюга на службе твоего обезумевшего папочки.
— Ну да, заливай… Как люлей получать, так больной сразу. Ну-ну… а все остальные злобные и отвратные. А ты один такой – пушистый и милый. Только не человек, а козёл…
— Я не вру, - пропустил мимо ушей разглагольствования Митяя Яр.
– Я слышал, ты тоже повалялся на славу… Понос, али как? Может, геморрой?
— Слышь, урюк! — зло зашипел Митяй. — Это у вас в хлеву все дрищут. А я… У меня же просто простуда была!
— Сдаётся мне, что не просто…
— Что? Да что ты там себе под нос мелешь, сучонок? Обычный грипп, врач так и сказал.
— Угу. У обоих начался. Сразу. Как только мы на том чёрном покатались и высказались в его крови…
— Я не знаю о чём ты, доктор бы мне не соврал… Он отца боится. Да и придумать можно всё что угодно. А свои идиотские фантазии при себе оставь.
— Фантазии, говоришь? — Яр ухмыльнулся куда-то в сторону, но поворачиваться к Митяю не собирался. — А ты кожу порежь. Глянь, что будет.
— Да на хер, говна ты кусок, мне себя резать? Совсем псих? Катушки в башке давно проверял? Или тебе их Гром всё до одной выбил?
— Боишься?
— И ничего не боюсь!
— Боишься! — кивнул Яр. — И боишься не пораниться, а того боишься, что увидишь… боишься превратиться в меня, в нечеловека и изгоя. Боишься, что папенька родненький отрешится и выкинет тебя за ворота или в реку, как тех младенцев, о которых мне Гром все уши прожужжал.
— Заткнись, — злобно пролепетал Митяй, — не то я об этом расскажу отцу.
— Не расскажешь, — уверенно заметил Ярослав. — Если порежешься и увидишь, что теперь внутри тебя живёт, — точно не расскажешь.
Юноша быстро оглянулся через плечо и с довольным видом вернулся к созерцанию дороги. Митяй непременно сделает это — гордость не позволит ему отступить, а любопытство лишь усилит эффект. И точно: Митяй отвернулся в сторону, чтобы Ярос не видел, достал армейский нож и слегка резанул по пальцу. Понятно, что ничего не произошло. Требовалось проявить больше смелости и приложить усилие помощнее. Тогда сынок Воеводы зажмурился и уже сильней полоснул по пальцу. Боль была секундной, но когда Митяй открыл глаза, то обомлел. Кровь была абсолютно чёрная. Она пузырилась и быстро застывала. В течение нескольких мгновений рана оказалась закрыта засохшей коркой. Сердце пару раз глухо ухнуло в груди, затем часто забилось. Тревога и страх закрались в душу. Такое отцу точно показывать не стоило…
— Всё ты, тварь ублюдочная…
— Я? — Яр удивлённо полуобернулся к Митяю. — Это я тебя заставлял в палату заходить? Помнится, что наоборот отговаривал… а кое-кто не слушал.
— Ты! Ты! И никто, кроме тебя! Все беды в нашем городе из-за тебя! Ты же не человек! Мутант! Тварь последняя…
В глубине цеха раздался выстрел из «Сайги». Юноши вздрогнули, разворачиваясь в сторону входа. Грохнул ещё один выстрел, потом другой. Застрекотал «калаш» Павлова.
— Что, твою мать, там творится? — заговорил Митяй.
— Тихо! Будь готов гнать! — Яр медленно пошёл к воротам, поднимая автомат к плечу. Что-то страшное происходило внутри здания, иначе Купец не стал бы стрелять, не жалея патронов. Звук выстрелов усилился — люди перемещались к выходу.
— Но здесь не должно быть тварей! Тут же замок всегда висит!
— Да мало ли как они там появились! — Яр недовольно махнул рукой. — Долго дыру, что ли, найти? А животные тоже радиацию чуют, вот и бегут от эпицентра туда, где её меньше…
— Твою мать… — всё, что смог пролепетать Митяй.