На краю тени

Уикс Брент

«Просто очень трудно быть бессмертным», — подал голос ка'кари.

Кайлар слишком устал, чтобы удивиться или обидеться. Ка'кари, вспомнил он, заговаривал и раньше, пытаясь спасти ему жизнь.

— Значит, можешь говорить, — буркнул он.

Ка'кари лужицей стек в его ладонь и застыл стилизованным лицом. Физиономия улыбнулась и подмигнула Кайлару. Вздохнув, он втянул ка'кари обратно в кожу.

Кайлар уставился на обрубок руки. Потерял

ни за что. Напрасно дал клятву Волку. Все, что он когда-либо узнал и вытерпел, было только ради одного. Его судьба — убийство Гэрота, мрази, от которой проистекали все беды Кайлара, Джарла и Элены. Так уж совпало, что человек, из-за которого Кайлар стал мокрушником, оказался его последней жертвой. Без Гэрота не было бы Рота. Без Рота у Элены не было бы шрамов, Джарл был бы цел и невредим, а Кайлар — что? — ну, был бы кем угодно, только не мокрушником.

Однажды граф Дрейк сказал ему: «Есть божество, что высекает красоту из наших неотесанных жизней». Ложь. Такая же, как и судьба Кайлара. Может, именно поэтому все было так сложно: он начал верить в божественный промысел Элены. Теперь он не просто потерял девушку, которая сразу стала частичкой его души, заставив Кайлара поверить, что в нем есть и хорошее. Он потерял судьбу. А ведь вместе с судьбой появилась бы и цель: жемчужина, растущая вокруг зла, которое он вынес или причинил. Был бы Кайлар создан для какой-то цели, тогда, наверное, был бы и создатель. Имя которому, возможно, единый бог. Который, возможно, и есть тот мостик над бездной между наемным убийцей и святым. Бездной, разделявшей Кайлара и Элену. Только не было ни моста, ни бога, ни создателя. Ни цели, ни судьбы, ни красоты. И нет пути назад. Его обманом лишили всего сразу: справедливости и мести, любви и цели.

Он думал, что может измениться, ценой древнего меча купить мир и покой. Однако меч Возмездия был только инструментом справедливости. Вершить правосудие жаждал сам Кайлар. Сегодня он убил немало людей, но не мог заставить себя об этом пожалеть. Вот что значит быть ночным ангелом. Возможно, лучший человек сохранил бы меч. Кайлар не смог, даже при том, что это стоило ему Элены.

Когда он думал о ней, ее лицо все время превращалось в лицо Ви. Когда думал о Ви, то всякий раз фантазии, в которых он определял ей наказание, сменялись фантазиями совсем другого рода.

— Учитель, — сказал он пирамидке. — Я не знаю, что делать.

«Закончи работу».

Он точно знал, как произнес бы эти слова Дарзо: сердито, но твердо.

Что

верно, то верно. Волк исполнил свои обязательства по сделке: Кайлар вернулся к жизни мгновенно. Похоже, что обмен неравноценный, но уговор дороже денег. Он найдет и выкрадет Кьюрох, затем поедет в Торрас-Бенд и получит обратно свою руку. Звучало довольно просто. В конце концов, украсть нетрудно — когда можешь стать невидимкой. И глазом не успеешь моргнуть, как рука будет на месте. Обрубок ныл, но Кайлар не вспоминал бы о нем, если бы потеря руки не нарушала равновесие, в том числе и душевное.

«Ты здесь не потому, что не знаешь, что делать, мальчик. Ты всегда знал, что делать».

Тоже верно. Закончив сделку, Кайлар разыщет Ви и убьет ее.

— Не убьешь, — возразил ка'кари.

— Что-то ты больно разговорчив, — ответил Кайлар.

Ка'кари не ответил. Хотя он прав. Кайлар здесь не для того, чтобы получать инструкции. Вовсе нет. Он просто скучал по учителю. Впервые со дня смерти Дарзо Кайлар пришел к нему на могилу.

Слезы потекли по щекам. Кайлар знал одно: это слезы потерь. Он потерял учителя и девушку, ради спасения которой его предал. Потерял дочь учителя. Потерял все надежды на мирную жизнь. Тихий и безобидный знаток лекарственных трав! Сладкая иллюзия! Но ведь сладкая. Кайлар был одинок и устал от одиночества.

У подножия могилы вырыл норку суслик. Учитель разозлится, узнав, что вечность суждено провести в обществе сусликов, ковыряющих его труп. Кайлар раздраженно взглянул на дыру. Такая глубокая, что для нормального глаза выглядела бы просто черным пятном. Однако он увидел отчетливый блеск металла на дне.

Кайлар встал на колени, оперся обрубком — ох! — затем локтем — уже лучше — и дотянулся до дна. Он стоял, держа в руке запечатанную коробочку. На металлической крышке было выгравировано одно слово: «Азот». По телу пробежала дрожь. Сколько людей знали это имя? Кайлар неловко вскрыл коробочку, зажав ее между обрубком и второй рукой. Внутри лежала записка.

«Привет, — гласила она твердым почерком Дарзо. — Я тоже считал, что это моя последняя жизнь. Он сказал, что есть еще одна, во имя прошлого…»

Глаза Кайлара застилала пелена. Он не мог поверить. Строчки длинного письма бежали, но взгляд был уже прикован к заключительным словам:

«Не иди на сделки с Волком».

В конце записки стояла дата. Месяц с того дня, когда Кайлар убил учителя. Дарзо был жив!