На Краю Земли. Дилогия
Шрифт:
— Я много в чём разбираюсь, — высокомерно улыбнувшись, подтвердила Мэри. — И знаешь — почему?
— Почему?
— Потому, что в прабабушку пошла…
Наконец, весёлая возня завершилась. Клык улёгся передохнуть на тёплых прибрежных камушках. А Илзе, наспех восстановив дыхание, подошла к летательному аппарату и, браво вытянувшись в струнку, доложила:
— Курсант Вылкаст прибыла!
— С какой, пардон, целью — прибыла?
— Ну, чтобы оказать посильную помощь при замене кресла…
— Ты, что же, всерьёз допускаешь возможность того, что я приму помощь от женщины? — грозно нахмурился Тим.
— Ха-ха-ха! — не выдержала Мэри. — Ты, Белофф, оказывается, затейник и задавака, каких
— Что — вчера?
— Разве это не мы помогли тебе вывести на чистую воду скользкую польскую парочку? И от помощи, заметь, ты вчера почему-то не отказывался.
— Это же совсем другое дело, — небрежно передёрнул плечами Тим. — Интеллектуальная женская помощь, безусловно, допускается. Но — физическая? Причём, связанная с ремонтом и обслуживанием техники? Никогда и ни за что. Точка.
— Значит, я зря купила и напялила этот симпатичный комбинезончик? — огорчилась Илзе. — И вообще, мы с Мэри напрасно сюда пришли?
— Ничего и не напрасно. Сейчас я вам, сообразительные барышни, подкину чисто-интеллектуальную работёнку. Так сказать, по профилю…
Тим сходил в ангар, достал из полиэтиленового пакета ноутбук, перенёс его к мотодельтаплану, пристроил на «человеческом» сиденье, включил, настроил должным образом и объявил:
— Подходите, уважаемые соратницы, и внимательно смотрите на экран монитора. Подождите, разверну агрегат, чтобы лучше было видно. Теперь порядок, — пробежался пальцами по клавиатуре. — Сейчас работает специальная программа, следящая за местными северными оленями и призванная обеспечить их максимальную безопасность. В настоящий момент мы с вами наблюдаем за частью земли Хеэра… Откуда взялось это странное название? Точно не знаю. Вроде бы, данную часть острова назвали в честь какого-то норвежского мужика. То ли легендарного капитана научно-исследовательского судна, то ли знаменитого китобоя. В девятнадцатом-двадцатом веках в здешних водах китов перебили — страсть сколько… Впрочем, нам вся эта лирика совершенно без надобности. Главное заключается в следующем: в непосредственной близости от земли Хеэра, через залив Белльсунн, располагается российский посёлок Баренцбург, где и живут потенциальные браконьеры.
— Потенциальные, говоришь? — недоверчиво прищурилась Мэри. — Это, собственно, как?
— Обыкновенно. Раньше русских, проживавших в Баренцбурге, регулярно ловили на браконьерстве. По три-четыре раза за год. Иногда и чаще. Но, вот, уже три года подряд браконьерства, вообще, не фиксируется. Как отрезало… Мол, отчаянные российские мужики полностью исправились, прониклись, перековались и стали законопослушными? Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом. Скорее всего, мои ушлые соотечественники — просто-напросто — придумали какую-то очередную коварную хитрость. С них, родимых, станется. Плавали — знаем… Возвращаемся к картинке на мониторе. Сейчас перед нами — территория общей площадью почти в сто двадцать километров квадратных. И что же мы наблюдаем?
— Достаточно широкая долина, с трёх сторон окружённая чёрными горами и горушками, — принялась увлечённо комментировать Илзе. — Долина? Как я понимаю, это тундра… А ещё везде присутствуют крохотные жёлтые кружки. Много кружков. Порядка восьмидесяти-девяноста. Большинство — в долине. Но несколько штук светятся и в горах… Это, наверное, они и есть? То бишь, северные олени?
— Они самые, — подтвердил Тим. — Всё дело в электронных вживлённых маячках. Все взрослые олени на Западном Шпицбергене имеют такие маячки. А оленьей молодёжи их вживляют по достижению четырёхмесячного возраста.
— Куда вживляют-то?
— В основном, за ухо… Итак, в Лонгьире расположена достаточно серьёзная охранная служба (под личным патронажем господина губернатора), которая и наблюдает за островными северными оленями сразу с нескольких компьютеров. Практически круглосуточно наблюдает… Если конкретный олень неподвижно «застыл» на одном месте на целые сутки, то его «засветка» на экране монитора становится тёмно-фиолетовой. То же самое происходит и при гибели животного. На каждую фиолетовую «засветку» следует чёткая и однозначная реакция — к этому месту вылетает вертолёт с вооружёнными егерями. Бывает, что и сразу вылетает. Бывает — по конкретным метеоусловиям — через сутки другие. Или же, допустим, через неделю… Но, в любом раскладе, каждый погибший северный олень отрабатывается и фиксируется. И умершие естественной смертью. И престарелые особи, отстреленные по специальным лицензиям… Как вам, барышни, такая система защиты и охраны?
— Замечательная и надёжная система, — одобрила Мэри. — Такую очень трудно обойти и обмануть. Практически невозможно… А почему, Брут, ты сомневаешься в официальных данных, говорящих о полном отсутствии браконьерства? Для этого есть серьёзные основания?
— Конечно, имеются. Клык, обрисуй-ка нам сложившуюся ситуацию.
— Гав! — с удовольствием подключился пёс. — Гав-в-в…
— Значит, местных собак-кошек кормят печенью и почками молодых оленей? — задумалась Илзе. — Может, речь идёт о детёнышах, которым ещё не исполнилось четырёх месяцев? О тех, которые без охранных маячков?
— Гав-в!
— Олени в самом соку? То есть, в самом-самом расцвете сил? Ты ничего не путаешь?
— Гав.
— Да, интересная и странная история. Настоящая головоломка, прямо-таки, получается.
— Оленья головоломка, — поправил Тим. — Причём, навороченная и на совесть запутанная… Забирайте, соратницы, ноутбук. Изучайте разные районы острова. Присматривайтесь. Наблюдайте. Глядишь, и высмотрите что-нибудь интересное и заслуживающее пристального внимания. Фиксируйте любые странности, нестыковки и непонятки… Где наблюдать и фиксировать? Ну, не здесь же, право слово. Во-первых, ветерок прохладный потянул с моря. Продует ещё. Не дай Бог, конечно. А, во-вторых, будете меня отвлекать от работы. Вон, к фрекен Хелене ступайте. Или же в гостиницу… Как вам задание? Справитесь?
— Железобетон, — заверила Илзе. — Не сомневайся, компаньон…
Завершив смену кресел, Тим загнал тележку с мотодельтапланом обратно в ангар, запер ворота и отправился в город. Сперва он зашёл в службу губернатора и поставил в известность нужных официальных лиц о своих инспекционных планах-намерениях на несколько ближайших суток.
Так было заведено — когда речь шла об активных поисках браконьеров. Мол, вдруг, природоохранному инспектору понадобится срочная и экстренная помощь? Необходимо, чтобы егеря и полицейские заранее готовились к возможному вылету и находились в нужном психологическом тонусе.
А покончив с формальными процедурами, Тим отправился по местным магазинам — прикупить всякого и разного по мелочам…
Где в это время находился Клык? Сперва рядом с хозяином. А потом, когда часы на башне городской ратуши пробили пятнадцать ноль-ноль, пёс отправился, предварительно попрощавшись, на юго-восток: ему предстояло обогнуть залив Белльсунн, потом повернуть на юго-запад и достичь (за двое суток пути), приметного водопада, расположенного на Рыбьем ручье.
В сербскую гостиницу Тим прибыл только вначале шестого вечера. Зашёл к Милану на кухню и забрал заказанные с утра пельмени. Поднялся к себе в номер. Отварил пельмешек. Достал из холодильника и вскрыл литровую банку с крепким австралийским пивом. Выложил пельмени на тарелку. Глотнул пивка. Взял вилку. И только было уже приготовился от души пообедать, как в дверь постучали — вкрадчиво так, с нотками легендарной прибалтийской вежливости.